Рождение богов

Кали продолжила своё путешествие в чужой памяти и открыла ещё одну главу прошлого, приведшего её уже на многие годы до этого события. Окунувшись практически в само начало, она наконец-то смогла взглянуть в настоящее лицо этой расы, прогнившей до самых истоков души, томимой миллионы лет в мире, само рождение в котором было величайшим проклятием судьбы. Расы, мечтавшей любой ценой покинуть этот мир, способной бросить всё во имя своей цели. Расы, всё-таки нашедшей этот путь, приведший её на порог чужой Вселенной. А потом Кали увидела и того, кто направлял этих существ к новому порогу. Она увидела Владыку. Его мрачный силуэт, мелькающий в сознании полумёртвого пленника, и раньше появлялся в мыслях существа, но стоило девушке на него взглянуть, как он вновь ускользал от её взора. Подчинив же сознание пленника окончательно, Кали сделала его живую память, память генов, сущности, воспоминания прошлых поколений, о которых тот даже не догадывался частью своих мыслей, и теперь все они были перед ней как на ладони, как и ускользающая ранее фигура.

Заметив её вновь, девушка остановила воспоминания, пытаясь рассмотреть под ореолом тьмы черты незнакомца. Тот постоянно менял облик, соединяя в себе образы всего живого во всех мирах, застывшие на полускрытом тьмой лице молодом и невероятно старом одновременно. Не в состоянии оторвать от него взгляд, Кали не сразу заметила, что незнакомец и сам смотрит на неё в ответ. Их глаза встретились и девушка, застыв от ужаса, в одно мгновение почувствовала, как сила её разума слабеет и чахнет перед силой этого взгляда, хранящегося в памяти сущности её пленника долгие тысячелетия и до сих пор имеющего власть.

Кали потеряла счёт времени, продолжая впитывать в себя черноту взгляда из прошлого. Взгляда того, кто являлся для этой расы больше, чем богом. Она не замечала, как постепенно убивала своего пленника и пришла в себя, лишь когда воспоминание, напугавшее её, стало затягивать пеленой. Сознание существа окончательно померкло, покидая безжизненное тело. Ученица Хранителя отняла пальцы от его висков, поднося трясущиеся, перемазанные кровью пленника руки к лицу. Осознав, что произошло, Кали медленно повернулась к наёмникам, стоящим рядом. Те старались ничем не выдать волнения, но доля отвращения читалась в их позе, взгляде, мыслях, в которых она только что хладнокровно убила беззащитное существо так, как до этого был убит их друг, и их злость, пусть и неосознанная, сейчас находила выход в сторону ученицы Хранителя, не знающей, как прервать молчание.

Пару раз Кали порывалась объяснить им, что случившееся не её вина, но останавливалась, понимая, что оба наёмника вряд ли правильно истолкуют её слава. Стараясь оттереть о подол руки, ученица Хранителя механически пересказала лишь то, что посчитала нужным. Энлиль и Энки внимательно слушали девушку, не перебивая, и постепенно, их мысли уже реже возвращались к поступку Кали.

Вторжение!

Это слово, как заговорённая, девушка то и дело произносила вновь и вновь.

В сокровищнице произошло вторжение.

…

Марсиус подбрасывал в руках изумрудный опал размером с кулак, стоящий дороже его корабля и команды, играя редким драгоценным минералом, словно безделушкой. Под его ногами валялись сотни таких же уникальных камней, разбросанных как щебень на обочине, посреди просторной библиотеки, хранящей на своих стеллажах антиквариаты-рукописи, любая из которых была куда дороже драгоценностей. Но книги и рухлядь привлекали Марсиуса меньше мутных или ярких граней минералов, некоторые из коих уже успели перекочевать в его личный тайники в обход Хозяина, пославшего его сюда вместе с отрядом, как выразился Эн-уру-гал, «собрать трофеи». Хозяин приказал не просто разграбить все Хранилища, а выгрести их подчистую, не пропуская ни единого артефакта, чем сейчас занимались подельники Марсиуса и их помощники, невысокие мерзкие существа, чья речь неприятно резала слух наёмника. Они мелькали перед ним, заставляя пленников переносить реликвии сокровищницы на свои корабли, и Марсиус никак не мог понять, кто за кем был приставлен следить, он за ними или они за ним, регулярно ловя на себе их подозрительные взгляды.