Рождение Чарны. Том 1. Шпионы Асмариана

Где-то в глубине, в сердце с мутью и серостью поднималась буря. С дрожью я вглядывалась в опустевшие окна горящего дома. Ведь если он кричит — значит он еще жив? Значит, его еще можно спасти? Мы не встречались с той памятной ночи в Храме, но через карандашные рисунки он каждый день был рядом, раскрываясь и представая совсем другим человеком. Не Безумцем. Этот крик не похож на предсмертный. Предсмертные, они другие. Я помнила, как кричали умирающие в Сарсгарде… Если все обойдется, я поставлю свечу в честь Митары в Храме.

— Тогда дело дрянь, — констатировал парень, нахмурившись.

— Чем плохо? — удивилась я. — Я думала, что все знают эту историю любви…

— Все начали ее забывать. В людских умах Ариэн теперь просто городской сумасшедший, а Оливия… Лиджи Оливия сейчас носит другую фамилию. Она счастлива замужем, у нее есть двухлетний сын Гектор, огромный прибыльный театр и жизнь — полная чаша! — с жаром ответил Друид. Во взгляде его сквозило что-то, ужасно роднящее с Камором. — Если вновь пойдут слухи, то семьи Максвеллов и Гиланджи потерпят репутационные потери, а это скажется на всем городе.

— Ты рассуждаешь, как какой-то чиновник… — смутилась я.

— Я рассуждаю как любой, кто в первую очередь будет защищать честь и достоинство семьи. Ариэн предпочел любви иллюзии, и случившееся — только его вина, — жестко отрезал Друвер. — Я рассуждаю как человек, который сам никогда не сможет завести семью и встать на ее защиту.

Он тряхнул головой и запустил пятерню в ослепительно-рыжие волосы, поправляя их. Через пару мгновений он кивнул в сторону Членов Круга:

— Гляди, кажется, они что-то решили.

От находившейся в отдалении компании отделился Камор и спокойным размеренным шагом направился в сторону объятого пламенем дома.

— Куда ты, Оливия, стой!

Не обращая внимания на слова неотступно следующего мужа, девушка целенаправленно шла в сторону супружеской спальни. Да, там она сможет собрать свои вещи. Пьетер не будет мешать. Не сможет. Не посмеет.

Хлопает дверь, впуская Оливию. Хлопает еще раз — заходит лиджев Максвелл. Он растерян и подавлен. Он чувствовал, что однажды любимая жена сорвется и захочет уйти, но верил, что этот момент наступит нескоро. Надеялся, что у него будет время на подготовку. Ведь он как-то даже пытался заготовить пару фраз! Они застревали где-то в горле, стоило ему только представить холодный взор серых глаз. Теперь, когда нужно что-то делать, удерживать жену любыми средствами, он бездействовал. Работать с деловыми партнерами, за трубочкой дымного зелья обсуждать перспективы, вкладывать деньги в далекие предприятия — все это так легко Пьетеру Максвеллу, с детства воспитанному в духе уважительного соперничества. Но никто не рассказывал ему, что стоит делать, если боготворимая женщина уходит от тебя к мерзавцу, который ее опозорил и выгнал, к бедняку и безумцу!

— Оливия, родная, послушай… — осипшим голосом пытался заговорить Пьетер. Он мялся у порога спальни в нерешительности.

— Я не буду тебя слушать! Не буду с тобой говорить! — кричала Оливия.

Оливия вытирала одной рукой быстро набегавшие слезы, другой с остервенением вытряхивала с полок и вешалок одежду на пол огромной гардеробной комнаты. Она никогда раньше не упаковывала свою одежду самостоятельно. Но именно сейчас она не желала пользоваться помощью служанок. Они все служат мужу. Они не послушают ее. Она сама по себе. Она справится. Она и так сделала сегодня огромную, благословенную глупость.

На какое-то мгновение Пьетер даже залюбовался силой, которой обладала эта святая женщина, ставшая его женой. В дорогом благородно-синего цвета платье, она воплощала грозную ипостась Богини. Она всегда была ею. И она была его. С того далекого момента, когда Пьетер увидел своевольную и гордую красавицу Оливию, жаркие мысли о девушке захватили все его помыслы. Как он ни старался, прекрасная лиджи не замечала его — она любила другого. Старая сказка, в которой не-принцу сказочно повезло. Да, Пьетер не был принцем, но само воплощение красоты все же досталось ему!

И вот теперь — она решила уйти! Она не хотела говорить. Прекрасная. Строптивая. Жгучая. Внезапно он понял, что нужно делать. Он просто будет любящим мужчиной, он восстанет, защищая драгоценную семью, и тогда сама природа заговорит в нем!

«Пойдем. Я помогу тебе».

Оторвавшись от косяка, твердым шагом Пьетер прошел в разоренную гардеробную. Уверенно развернул к себе жену, схватив за нежные тонкие запястья, и, глядя прямо в серые, затуманенные слезами и вином глаза, произнес:

— Нет, ты меня выслушаешь.

— Друвер, куда он пошел? Что происходит?

От неожиданности, я вновь уцепилась в рукав парня и потянула его так, что рисковала разорвать дорогую тонкую материю. Отцепив мои скрюченные пальцы и крепко сжав их, Друвер, глядя мне в глаза, медленно проговорил:

— Минати, ничего страшного не происходит. Камор — урожденный дуал, это сила, которая нам с тобой и не снилась. Он справится.