Рождение человечества. Начало человеческой истории как предмет социально-философского исследования

Эту сторону физиологии нервной деятельности исследовал А. А. Ухтомский. Именно он первым сформулировал принцип доминанты (хотя ранее его наблюдали многие физиологи) и создал на его основе свою теорию70. Смысл принципа доминанты в том, что на рецепторы организма в каждый данный момент одновременно воздействует огромнейшее количество разнообразных раздражителей; если бы все они вызывали реакцию организма, то буквально разорвали бы его в первый же миг. Этого не происходит, потому что рефлексы не работают каждый сам по себе, но работают в совокупности: во-первых, центральная нервная система тормозит реакции, сохраняя возможность для одной или немногих из них; во-вторых, раздражения, которые должны были вызвать заторможенные рефлексы, усиливают протекающий в это время или подготовленный другой рефлекс. Ухтомский сосредоточил свое внимание на «во-вторых», а так называемые «сопряженные торможения» оставались для него и его школы на заднем плане, и только Поршнев сумел разглядеть в этом явлении нераскрытый эвристический потенциал.

«Тело представляет собой множество сменяющих друг друга машин, своевременно и пластически приспосабливающих его к условиям момента, однако лишь если в каждый отдельный момент имеется одна определенная степень свободы и энергия направляется на выполнение одной очередной работы. Это значит, что все остальные должны быть в этот момент исключены, устранены, заторможены.

Следовательно, половина дела или даже наибольшая половина торможение. Уже даже в простейших технических приборах, говорит Ухтомский, осуществление механизма предполагает устранение (торможение) множества возможных перемещений ради сохранения немногих или одного. Тем более в теле животного механизмы осуществляются настолько, насколько устраняются (тормозятся) множества движений ради использования немногих степеней свободы или, еще лучше, одной степени свободы71.

Здесь мысль А. А. Ухтомского достигает кульминационной точки, критического рубежа. Не вытекает ли из этого рассуждения, что физиолог должен обратить главное внимание на это количественно господствующее явление, торможение, и допустить, что оно поглощает подавляющую массу рабочей энергии организма? Но А. А. Ухтомский отказывается от этого логичного шага»72.

Почему? Ухтомского подвела аналогия с техническими механизмами, которую он (в духе времени?) использовал в своих построениях. Предположив, что в тормозящиеся центры поступают не такие импульсы, какие нужны для положительной работы – усиленные или учащенные, вместо редких и умеренных, – он отбросил это предположение, потому что это «значило бы допустить, что работа нервного механизма рассчитана на невероятно расточительную трату энергии»73. И здесь непонимание качественных различий форм движения материи!

«А. А. Ухтомский исходит из недоказанного постулата экономии затрат на предпосылку действия, тогда как сомнительно вообще высчитывать, что дороже, что дешевле, если все идет в общее дело»74.

Шаг, которого не сделал Ухтомский, сделал Поршнев, на практике доказав его целесообразность решением проблемы неадекватных рефлексов. Можно сказать, что он подобрал отброшенную Ухтомским гипотезу. Для великого диалектика75 нелепость мотивировки великого физиолога была очевидна:

«Какой недостаточный аргумент! Сколько фактов свидетельствует о расточительности живой природы»76.