Рождение державы

Мой первый нож попал одному из бандитов в шею, а куда влетел второй, уже не заметил. Захрипели и застонали задние и обратили на себя внимание передних. Только-только успел перехватить первые два пистоля, а в меня уже направлялся чей-то мушкет, но мои выстрелы грянули быстрее. Особо не целился, с дистанции семь метров эта ручная артиллерия накрывала картечью не меньше квадратного метра площади. Упав на колени, разрядил пистоли, выпустил из рук, оттолкнулся и перекатился вправо. Лежа на спине и вытаскивая вторую пару пистолей, видел, как куст, у которого только что стоял, несколькими попаданиями просто смело. Взвел курки и повернулся на живот, но за дымом совершенно ничего не было видно. Все же выстрелил на звук — крики, ругань и стенания. Опять отбросил использованное оружие, перекатился еще правее и вытащил последнюю неиспользованную пару. Пришлось привстать на колено, только тогда увидел мельтешащих людей, после чего и выстрелил.

Пришла и моя очередь. Тот самый, который подкрадывается незаметно, появился мгновенно, с ужасной силой боднул в живот и вышиб дух, приподнял, пронес метра три над землей и шмякнул дурной головой о деревцо. Если бы башка была не дубовой, по окрестностям расплескались бы мозги, а так бедная осинка спружинила и в критической точке сломалась. Последнее, что слышал, находясь в полете, это залп аркебуз со стороны линии обороны.

Глава 6

Не оправдал. Не оправдал.

А почему не оправдал? Потому что погиб и не построил свой мир? Потому что не сбежал ради своего светлого будущего и не разменял жизнь тех, кто должен был умереть там, на холме, на свою драгоценную жизнь?

А если бы разменял, нужен ли такой человек миру?! И нужен ли мир, даже самый маленький, построенный таким человеком?! Ведь ты в таком уже жил!!!

В голове мелькали калейдоскоп лиц и водоворот событий. Ко мне, невидимому, подходили родители. И эти, и эти. Что-то говорили и улыбались. Затем появились веселящиеся дети с семьями. Сына и зятя хлопнул по плечу, а дочь и невестка обнимали меня и целовали. А Лиз и самая маленькая внучка заразительно смеялись и хлопали в ладоши.

Много-много лиц. Друзья и любимые женщины, даже те, которые давно забылись и которых не встречал целую жизнь.

И Мари с Изабель. Смотрели на меня одинаковыми глазами, одинаковым взглядом. Улыбались.

А это кто такая, маленькая и конопатенькая, так шустро бежит? Любка! Стала и ручкой к себе зовет. Что говорит — не слышно, но понятно: «Иди ко мне, иди ко мне!»

Тук-тук! В голове долбил дятел, а в ушах звенело. Сквозь ресницы пробивался язычок света. С трудом разлепил глаза — туман и размытость, но через минутку зрение наладилось, и перед собой увидел подсвечник со свечой. И Изабель. Она сидела, сгорбившись, рядом со мной на кровати, удерживала мою руку в своих руках и что-то шептала.

— Изабель, — прохрипел пересохшими губами. Она замолчала, открыла опухшие глаза и уставилась на меня удивленным недоверчивым взглядом.

— Жив, — прошептала и сжала мою руку. На лице появилась улыбка, а из глаз потекли слезы, затем уже громче сказала: — Господи, Святая Дева Мария, благодарю, вы услышали мои молитвы!

— Пить хочу, — как-то промямлил, язык шевелиться не хотел.

— Господи. Сейчас, сейчас. — Она выпустила мою руку и подхватилась. Но ее шатнуло сначала в одну, потом в другую сторону, откуда-то сбоку возникла Мария и удержала.

— Куда вам, сеньора, прилягте. Шутка ли, больше суток на ногах, я все сама устрою. — Мария была единственной служанкой в замке, которая втихаря что-то смела возражать хозяйке.

— Что ты говоришь, Мария, как это — прилягте.

— Ладно. — Преодолевая слабое сопротивление Изабель, она усадила ее в кресло напротив кровати и, теперь уже не скрывая от меня своего влияния на сеньору, прокомментировала: — Отсюда тоже все хорошо будет видно, а я подам вам не воду, сеньор, а напиток.

— А может, не надо ему ведьмино питье подавать? — жалобно спросила Изабель.

— И сколько раз говорить вам, сеньора, лекарка она, лекарка. Она еще вашего отца когда-то от раны лечила, поэтому-то ее и привела. Видите, как сказала, так и получилось. Сейчас возьму чашу и помогу вам привстать, сеньор.

Не дожидаясь помощи, отмахнувшись от возражений раскудахтавшихся женщин, решил приподняться сам. Оперся на локоть — в голове молоточки стукнули громче, но ничего, на кровати уселся нормально, правда, слегка подташнивало.

— Где мы?

— В Толедо, милый.

— С тобой все нормально?

— Да, мой милый.

— Как там, мы победили?

— Конечно! Разве могло быть иначе?

— Ну да. Ну да. Какие-то крестьяне…

— А знаешь, Микаэль, это были не крестьяне. Это дезертиры во главе с некими братьями Гомес. Вот та мразь — Хулио, который посмел нацепить шпагу и выдать себя за дворянина, это младший из братьев. Старший брат — торговец, недавно разбогател и купил себе небольшое имение, там вся банда и пряталась. Сейчас мои кирасиры вместе с солдатами алькальда отправились выжигать это поганое бандитское гнездо.

— Что с людьми?

— Живы.