Рождение дракона

Убрав мобильник, тонкогубый побежал к кровати. Быстро нагнувшись, он вытащил из-под неё продолговатый предмет, завёрнутый в жёлтый шёлк. Сорвав ткань, вцепился в рукоять меча. Стального, тяжёлого. Фрау Тоссило этого даже не заметила, она продолжала смотреть на Курмо. Тонкогубый направил остриё меча в спину фрау Тоссило. Не спуская при этом глаз с дракона.

– Ты наверняка превосходно знаком с подобным предметом, – пробормотал он, подходя ближе к фрау Тоссило. И поднял меч, словно собираясь нанести удар. – А ну-ка сидеть!

«Во-первых, снаружи Курмо его не слышит, – подумала фрау Тоссило, – а во-вторых, он никогда бы не стал слушать подобный вздор».

Но Курмо уже сидел. Взгляд его прекрасных тёмных глаз с янтарным ореолом был прикован к мечу. К мечу, направленному на его маму.

– Великолепно, дракон. Блестяще! – прошептал тонкогубый. – А теперь подними лапу!

Лапа Курмо взметнулась вверх.

– Да не слушай ты этого болвана! – закричала фрау Тоссило, негодуя и недоумевая. – Разбей этот ящик и улетай отсюда!

– Если бы это было так просто, – засмеялся тонкогубый.

«Сарвас оказался прав. Однажды привязался – и навсегда уязвим. Не время развлекаться подобными играми, но я начинаю получать от этого удовольствие. Итак, посмотрим, что ты ещё умеешь делать!»

– Видишь эти железные кольца в скале, дракон? Видишь цепи на них?

Курмо покорно повернулся.

– Туда!

Курмо так резко спрыгнул с крыши бункера, что потянул мышцы бёдер. Небольшая полость на конце его позвоночника при этом слегка сжалась, и Янку, притаившуюся там под кожей дракона, изрядно приплющило и сдавило. Это вывело её из остолбенения.

Она упёрлась ногами изо всех сил и с облегчением почувствовала, как пространство вновь медленно расширяется. Впадина стала даже ещё больше, чем до этого. Янка сосредоточенно ощупала чешуйчатую крышу. Её пальцы нашли щель. Она впилась в неё ногтями и попыталась раздвинуть кожу. В эту секунду тело Курмо сотряс ещё один удар.

Если бы Янка знала, что всё дело в зелёной железной цепи, которую Курмо, зажав между губами, накинул на себя, она бы наверняка громко заорала. Но Янка ничего не могла видеть оттуда, где находилась. Она упорно продолжала раздвигать плотно сжатую драконью кожу и смогла-таки просунуть в щель палец. А потом ещё один. И ещё один. Наконец образовался узкий просвет, лучи золотистого света проникли в её укрытие, и Янка смогла бросить взгляд наружу. Она расплывчато увидела стеклянный бункер. А в нём – бледную, как никогда, фрау Тоссило, стоящую перед каким-то человеком.

Что это у незнакомца в руке? Меч? Янка раздвинула кожу дракона ещё чуть шире, чтобы получше разглядеть, и тут увидела, как прямо на неё летит зелёная цепь, в последний момент отпрянула в сторону, почувствовав, как тяжёлое железо ударилось о спину Курмо.

– Нет! – закричала она. – Не надо!

Но наружу вырвалось лишь какое-то приглушённое пыхтение. Курмо не слышал её. Он действовал словно под гипнозом. Кончик его хвоста крепко держал железную цепь, снова и снова заматываясь в неё.

Янке опять пришлось уклоняться, чтобы не быть раздавленной.

– Курмо, – крикнула она, – что ты делаешь? Совсем спятил?

Внезапно она вновь почувствовала драконью боль, почувствовала смятение в его сердце и всепоглощающий страх за фрау Тоссило.

«Это не мой страх», – подумала она и заметила, как одна эта мысль снова дала ей свободу и сделала её сильнее. «Но только останься собою, иначе других не спасёшь!» – зазвучало у неё в голове.

– Курмо! – мысленно прошептала она. – Курмо Зильфур!

Она начала плести незримые нити. От своего сердца к сердцу дракона.

– Эй, Курмо!

Янка обвила их вокруг невидимой боли Курмо и потянула. Сначала очень осторожно, а потом всё сильнее и сильнее.

Она дёргала за боль. Она настойчиво, снова и снова шептала имя, которое они с Йоханом дали дракону. Тогда, ещё в другой жизни – как ей сейчас казалось.

Янка знала, что Курмо навсегда привязан к фрау Тоссило, что она – «человек его сердца», и поэтому отчаяние затуманило его разум. Но она также знала, что они с братом нашли «имя его сердца».

– Курмо Зильфур!

С одной стороны – воля тонкогубого и слепое подчинение Курмо, а с другой – Янка, собравшая все свои внутренние силы.

– Ты не должен заковывать сам себя. Ты должен оставаться свободным. Если хочешь освободить свою маму, ты сам должен быть свободным.

Вдруг Курмо остановился. Он огляделся, как будто только что проснулся от долгого сна. Его ноздри жадно втянули воздух.

– Сражайся, Курмо, сражайся! – продолжала заклинать Янка. – Выбирайся из этого плена.

Похоже, теперь он слышал её. В самом деле слышал. Схватив железные цепи кончиком хвоста, сбросил их с себя вниз. Стряхнул, словно капли воды. Хотя Курмо всё ещё видел, что фрау Тоссило угрожает какой-то незнакомец, это больше не внушало ему ужас. Внезапно он вновь почувствовал уверенность в себе.