Рождение Феникса (СИ)

Для того, чтобы определённое событие получило заслуженный статус "традиции", могут потребоваться годы. Но иногда бывают и исключения. Срабатывает определённый катализатор, и процесс, способный растянуться на длительный период, проходит стремительно, за пару-тройку мгновений.

Достаточно одного взгляда, слова, шороха, чтобы осознать: сейчас произойдёт нечто страшное.

Таким условным знаком для Эммета стало появление в поле зрения Питера Харди. Его-клоунское-величество. Эммет не высказывал вслух свои мысли, но успел присвоить это звание Питеру, поскольку все его выходки находил не столько смешными, сколько нелепыми. Питер рвался к лидерству, но раз за разом падал лицом в грязь, проезжаясь по ней на внушительные дистанции.

Быть может, он этого не замечал.

Быть может, мнение Эммета разделяли немногие.

Но Кэсседи и не требовалась поддержка большинства, чтобы чувствовать уверенность в правильности своих действий и умозаключений.

Проведя большую часть дня в компании надзирателя, Эммет, кажется, начал проникаться его мотивами. Тактика, условно именуемая "рот на замке", уже не казалась столь удивительной. Она почти перестала Эммета напрягать. Напротив. Общение с командиром, бойцами отряда и Сальвией убедило его, что здесь только так можно обеспечить себе относительно спокойное существование. Ничего не говорить, ни о чём не спрашивать. Безмолвно выполнять приказы.

Рот ему за этот день заткнули не единожды. Это перестало удивлять и перешло в разряд стандартных ответов. Несколько скупых фраз и указание на то, что проще людям, чуждым любопытства. И ведь сложно поспорить с правдивостью сказанного.

После поверхностного знакомства с Кэрелом Эммет с трудом представлял людей, способных без опасения подходить к нему, при этом искренне улыбаться и даже смеяться. Появление Ассы стало для него неожиданностью, но из разряда приятных. Девочка вносила в этот тихий, как будто замерший в ожидании опасности мир яркое оживление.

Лес произвёл на Эммета двоякое впечатление. С одной стороны лесной массив выглядел гораздо приятнее того, что ему довелось увидеть в пределах седьмого сектора. С другой -- от этого места не просто веяло, а за сотни миль несло опасностью. Каждый шорох привлекал к себе пристальное внимание, не позволяя расслабиться ни на секунду. Впрочем, Эммету это даже понравилось. Он старался извлечь пользу из незапланированной вылазки и представлял, что выбрался на тренировку.

И когда Эммет готов был с уверенностью заявить -- снова себе, раз уж собеседников у него здесь не предвиделось -- что всё прошло не так плохо, как могло быть, в дело вмешались маэстро Случай и Питер Харди.

Его слова отдались гулом в ушах, пронеслись над площадью, будто отталкиваясь от каждой стены строений, расположенных здесь, собираясь в центре и ударяя в единую точку. Туда, где догорали последние искры терпения Кэрела.

Эммет не считал себя знатоком душ и не был готов с пеной у рта доказывать, что превосходно изучил своего сопровождающего за эти несколько часов. Но он видел и осознавал, что Питер играет с огнём. Ещё немного, и от Харди-младшего останется горстка пепла.

Эммет к Питеру относился неоднозначно. Он его за дневную выходку откровенно недолюбливал, но это не походило на презрение или -- больше того -- ненависть. Слишком сильные чувства, чтобы питать их к едва знакомому человеку. Много чести.

Одно Эммет знал точно. Каким бы идиотом не был Питер, он не хочет его смерти. Кроме того, разговор с Хэнком Харди никак не шёл из головы. Эммет говорил, что в случае опасности Питер может рассчитывать на его помощь. Сейчас это было актуально, как никогда.

События развивались настолько стремительно, что, будучи готовым к подобному повороту, Эммет всё равно не успел понять, когда Кэрел сорвался с места, а ладонь сжалась на чужом горле и пережала его.

Подсознание советовало не вмешиваться, не думать об оказании сопротивления Кэрелу, сорвавшемуся и представлявшему опасность для всех, кто здесь присутствовал. Стоило им дёрнуться, и он бы всех разметал в клочья, как те самые зонтики одуванчиков, с коими ассоциировал себя Эммет. Даже он сам не сумел бы остановить Кэрела. Как известно, те, кто целиком потерял способность мыслить, просто умирали. Систа не предусматривала иного исхода. Но Кэрел падать не торопился, а значит, должен был прийти в себя. Всего лишь кратковременная вспышка. Активация режима берсерка.

Выработать стратегию действий за пару секунд не представлялось возможным. Эммет продолжал смотреть, как Питер болтается в воздухе, будто тряпичная кукла, совершая нелепые телодвижения.

Крик сам собой родился в лёгких и вырвался наружу, отдаваясь в ушах звоном. Эммет слышал свой голос будто со стороны. Он не знал, что способен изменить этими словами, но всё равно задал главный вопрос, тревоживший его весь день.

Они не ушли в пустоту.

Всё закончилось стремительно, словно кто-то хлопнул в ладоши и приказным тоном сказал: "Хватит".