Рождение героев

Что-то насторожило его, и, прежде чем ступить на лестницу, он внимательно осмотрел и сами ступени, и стены, и даже потолок. Все терпеливо ждали, понимая, что Маерон сейчас в своей стихии. Наконец вор начал медленно спускаться вниз – так осторожно, словно нес в руках переполненную чашу с драгоценным напитком, стараясь не пролить ни капли. Когда до нижней площадки осталось не больше двух-трех ступеней, Маерон опять остановился. Распластавшись в позе, достойной циркового акробата, вор осматривал, касался кончиками пальцев и, казалось, даже обнюхивал каждую плиту, каждый камень.

– О, да тут ловушка! – обрадованно заключил он, убедившись в своих подозрениях.

Достав из кармана несколько небольших, выбеленных солнцем камешков, он разложил их в нескольких местах, обозначая опасные точки.

– Не наступите сюда. И вот на эту ступеньку лучше вообще не надо. Везде, где камешек, – скорее всего, смерть, но проверять я бы не советовал. А по остальным можете смело идти.

Терпеливо дожидающийся отряд послушно начал спуск по древним ступеням, а Маерон, деловито уложив еще два камешка на самой площадке, занялся дверью. Все его действия выглядели причудливым ритуальным танцем, который просто не мог не вызвать уважения. Поэтому, едва только дверные створки поползли в стороны, старый маг подал голос:

– Ты действительно хороший вор, Маерон! Я не зря вытащил тебя из застенков тюрьмы. И чутье у тебя просто отменное!

Отряд двигался темными коридорами, боясь раньше срока обнаружить себя. Теперь даже маг не пытался сделать дополнительно чего-то, чтобы улучшить видимость: слишком близко они подошли к дракону, для которого любое проявление магических действий открыло бы присутствие незваных гостей. Поэтому сейчас вся ответственность за перемещение группы легла на гнома, жрицу Нахена и старого колдуна, который, ко всеобщему удивлению, и без магических заклинаний видел в темноте не хуже гнома. Так, осторожно продвигаясь во тьме, путники очутились перед огромной решеткой из прутьев толщиной в руку взрослого мужчины. За этой тяжелой решеткой царила темень еще более плотная, чем в остальных неосвещенных помещениях. Словно не просто не было света, а нечто более черное, чем тьма, сгустилось, поджидая неосторожных путников.

Маерон пошел вдоль решетки – его руки, словно два стремительных паука, едва ощутимо касались кончиками длинных пальцев кованого железа. В углу, где решетка уходила в стену, он задержался, едва слышно пыхтя. Наконец он удовлетворенно хмыкнул, что-то скрипнуло, и решетка с чуть слышными щелчками поползла вверх. Однако не все в этом дворце пребывало в отличном состоянии. Для многих механизмов долгие годы не прошли даром. Щелчки вдруг сменились треском и хрустом. Решетка, несколько раз конвульсивно дернувшись, остановилась.

– Похоже, заклинило, – раздосадованно крякнул Маерон, пытаясь что-то сделать с рычагом на стене.

Ничего не получалось – решетка оставалась недвижимой и даже ни единого звука не издавала больше. Кроме того, она успела открыться настолько, что и вор, несмотря на свое худощавое телосложение, смог бы протиснуться только с трудом. За ним сумела бы последовать разве что Лилиан. Даже мускулистой и крепкой Тарии уже пришлось бы нелегко. А уж о том, чтобы пробраться через столь узкую щель рыцарю или гному, даже не приходилось думать. Старый маг тоже вряд ли сумел бы проделать такое гимнастическое упражнение.

– Не выходит, – громко прошептал Маерон. – Прогнило все внутри. Видно, не открывали ни разу за несколько столетий. Надо искать другой путь.

Прайд пошел к решетке, вытянув вперед руки. Когда пальцы коснулись металла, рыцарь ощупал прутья, присел рядом, примеряясь, как поухватистее взяться за нижний край. От напряжения на его бычьей шее вздулись жилы. В скрытом механизме вновь возобновились скрипы и хруст – решетка малозаметно поползла вверх. Гном, видя, что рыцарю может не хватить сил в одиночку справиться с сопротивляющимся железом, торопливо опустился на корточки рядом с Прайдом и, подсунув обе руки под нижний край, изо всех сил рванул вверх, выпрямляя спину и толкая одними только ногами. Решетка последний раз возмущенно взвизгнула, но, не в силах больше сопротивляться мощи воинов, быстрее поползла вверх. И вот путь вновь оказался полностью свободен.

Двигаясь со всей возможной осторожностью, отряд устремился в плотную тьму.

– Я не думала, что бывает настолько темно, – прошептала Лилиан, не в состоянии различить поднесенных к самому лицу пальцев.

Будто отвечая на эту фразу, со страшным лязгом и грохотом решетка рухнула, отрезая путь к отступлению. И в этот же миг во тьме что-то зашевелилось – невидимое, ибо нельзя было ничего увидеть в такой бесконечной тьме. Но тем не менее все без исключения ощутили это движение.

– Посветить? – послышался тихий рокочущий голос, словно тяжелые валуны, перекатываясь, ломали друг друга.

В тот же миг помещение залил яркий белый свет, способный, казалось, выжечь глаза, и всем пришлось зажмуриться, привыкая к яркому свету, прежде чем осмотреться.