Рождение государства. Московская Русь XV–XVI веков

Видя себя, по словам летописца, «отвсюду обидима и от всех наругаема и поносима, зане (ибо. — М. К.) неправедно вьзем великое княжение и великого осподаря израдив (предав. — М. К.) на крестном целовании», Дмитрий Шемяка обратился за советом и помощью к духовенству. Церковные иерархи настойчиво рекомендовали ему примириться с поверженным противником. Последовав их совету, Шемяка в сентябре 1446 года освободил двоюродного брата из заточения, взяв с него клятвенное обещание «не искать» больше великого княжения, и дал ему в удел Вологду. Сюда стали стекаться сторонники Василия II. Игумен Кирилло-Белозерского монастыря Трифон освободил его от крестного целования, данного Шемяке, ибо он целовал крест «неволею». Затем Василий II по приглашению великого князя тверского Бориса Александровича (постоянно лавировавшего между враждующими сторонами) отправился к нему и заключил с ним союз против Шемяки, скрепленный помолвкой старшего сына московского князя, Ивана Васильевича (будущего Ивана III), с дочерью тверского князя Марией Борисовной.

Теперь уже чаша весов склонилась на сторону Василия Темного. На Рождество его отряды вместе с тверскими воеводами взяли Москву, а 17 февраля 1447 года сам великий князь триумфально въехал в свою столицу. В течение нескольких лет Дмитрий Шемяка еще пытался сопротивляться, но взятие в январе 1450 года его оплота — хорошо укрепленного города Галича — поставило точку в длившейся четверть века династической войне. Галицкий князь укрылся в Великом Новгороде, но «рука Москвы» настигла его и там: в 1453 году он внезапно скончался, как сообщают летописи, — от «лютого зелья», или «отравы».

На завершающем этапе династической войны большую поддержку Василию Темному, наряду с московскими боярами и служилыми людьми, оказало духовенство. Как уже было сказано, именно по настоянию церковных иерархов Дмитрий Шемяка выпустил своего пленника из заточения в Угличе, а совершенное кирилловским игуменом освобождение Василия II от данных им клятв развязало ему руки для дальнейшей борьбы за престол. Более того, в декабре 1447 года епископы, архимандриты и игумены — члены собора русской митрополии — направили послание Шемяке с обличением его вины перед великим князем Василием Васильевичем и призывом покаяться и под страхом церковного отлучения выполнить все пункты заключенных им со «старейшим братом» договоров. Сохранились также грамоты митрополита Ионы начала 1450‐х годов в Вятскую землю (владение галицких князей) с требованием покориться великому князю Василию.

Для того чтобы понять позицию духовенства и персонально митрополита Ионы, решительно ставших в конце 1440‐х годов на сторону Василия II, нужно взглянуть на положение Русской церкви после смерти в 1431 году митрополита Фотия. Его преемник был назначен константинопольским патриархом только через несколько лет: им стал смоленский епископ Герасим. Осенью 1433 года новый митрополит прибыл в Смоленск, а в Москву не поехал, поскольку, как заметил по этому поводу псковский летописец, «князи руския воюются и секутся о княженьи великом на Руской земли»: действительно, это был самый разгар борьбы Василия II с Юрием Звенигородским и его сыновьями. Летом 1435 года Герасим трагически погиб: он был казнен литовским великим князем Свидригайлом по обвинению в заговоре.

Следующий митрополит, грек Исидор, прибыл в Москву в апреле 1437 года, в момент относительного затишья в междоусобной войне. Вскоре он отправился в Италию на собор, посвященный вопросу о соединении (унии) католической и православной церквей. Греки надеялись таким путем спасти свою гибнущую под натиском турок империю. Поэтому они проявили уступчивость в догматических вопросах, и в начале июля 1439 года на соборе во Флоренции уния была заключена. Исидор, ставший убежденным сторонником и проповедником унии, вернулся в Москву в марте 1441 года. Когда он во время литургии в Успенском соборе помянул первым не патриарха, а папу Евгения IV и зачитал с амвона папскую буллу о соединении церквей, это вызвало возмущение русского духовенства и великого князя. По распоряжению Василия II Исидор был арестован и заточен в Чудовом монастыре. Спешно собранный церковный собор обвинил его в «латынстве». В сентябре 1441 года Исидору удалось бежать из заточения (вероятно, с молчаливого согласия властей, поскольку погони за ним не было); через Тверь и Литву он добрался до Рима. С тех пор в течение семи лет русская митрополия, по выражению того времени, «вдовствовала», т. е. оставалась вакантной. Только в декабре 1448 года на соборе русских епископов был поставлен новый митрополит — им стал рязанский владыка Иона.