Рождение греческого полиса

В соответствии с ведущей ролью землевладения и авторитетным положением монополизировавших этот вид занятий гаморов политический строй в Сиракузах, если и не с самого начала, то очень скоро, в той степени, в какой рано обнаружилось противостояние слоя первопоселенцев, ставших знатью, последующим эпойкам, должен был стать аристократическим. Общим подтверждением этого может служить свидетельство Паросской хроники, которая для времени около 600 г. до н. э. когда в Сиракузах нашла себе убежище аристократическая лесбосская поэтесса Сапфо, отмечает: «в Сиракузах же власть держали в своих руках геоморы (έν Συρακούσαις δέ των [γεω]μόρων κατεχόντων την άρχήν)» (Marm. Par, ер. 36, vs. 52). Свидетельство это, разумеется, надо истолковывать не в том смысле, что тогда, впервые власть в Сиракузах захватили гаморы, а в том, что они уже давно или все еще ею обладали. Во всяком случае, подчеркивание этого обстоятельства хронистом говорит о том, что противоположность между землевладельческой знатью и остальным народом вполне уже обозначилась и строй носил ярко выраженный аристократический характер.[324]

С этим свидетельством корреспондируют и указания Аристотеля (Pol. V, 3, 1, р. 1303 b 17—26); рассказывая о случившейся в Сиракузах в древние времена (έν τοΐς άρχαίοις χρόνοις) ссоре двух молодых людей, которая повлекла за собой общую смуту в государстве, он отмечает, что они были из числа граждан, исполняющих или, как лучше было бы толковать это место, могущих исполнять должности (έν ταΤς άρχαΐς οντων), и что эта их ссора расколола надвое всю корпорацию пользующихся гражданскими правами (τούς έν τω πολιτεύματι), что опять-таки предполагает наличие и другой, не обладавшей правами гражданства части народа.[325]

В нашем распоряжении есть еще ряд свидетельств, позволяющих в какой-то степени воссоздать политическое устройство Сиракуз времени господства гаморов. Ведущую роль в государстве играл какой-то корпоративный орган гаморов, который принимал решения по всем важным вопросам и, в частности, вершил суд. Так, у Диодора гаморы представлены ведущими in corpore судебное разбирательство по делу некоего Агафокла, злоупотребившего общественным назначением (Diod, fr. VIII, 9, 2 —οί δέ γεωμόροι έκριναν την ούσίαν αύτου δημοσίαν είναι κτλ.). Назывался ли этот корпоративный орган советом, как можно было бы заключить со слов Плутарха, рассказывающего в одном из своих сочинений о той же ссоре двух аристократов (Plut. Ргаес. ger. reip. 32, p. 825 с, где разбором дела занимается совет — βούλη), или же собранием привилегированных, о котором упоминает Гезихий (Hesych, s. v. εσκλητος — ή των έξοχων συνάθροισις έν Συρακούσαις), сказать трудно.[326]

Равным образом трудно решить, какую именно должность, исполнял тот Поллид, именем которого позднее обозначали в Сицилии сладкое вино, получавшееся из особого сорта винограда, им впервые пересаженного из Греции на почву Сицилии: (Pollux, VI, 16, со ссылкой на Аристотеля [= fr. 585 Rose[327]]; Hippys Rheg. ap. Athen. I, 56, p. 31 b; Aelian. V. h. XII, 31; Etym. Magn., s.v. βίβλινος οίνος).

В надежности основной части свидетельства о сиракузском правителе Поллиде сомневаться, на наш взгляд, не приходится — она подтверждается высоким авторитетом Аристотеля, который, по всей видимости, касался этого сюжета в «Сиракузской политии».[328] Древнее предание гласило, что Поллид, происходивший, кажется, из Аргоса (об этом упоминается у Поллукса и Афинея), был в Сиракузах царем (так у всех античных авторов) или тираном (выражение более позднего «Большого этимологика»).

Истолковывать это свидетельство вместе с Отфридом Мюллером буквально, т. е. в том смысле, что в древнейший период в Сиракузах существовала царская власть героического типа,[329] по-видимому, невозможно. Трудно себе представить, чтобы коринфские колонисты учредили в основанном ими новом городе царскую власть, между тем как на их родине она была упразднена по крайней мере за 10 лет до вывода колонии в Сицилию (Diod., fr. VII, 9, 5 —за 90 лет до тирании Кипсела, т. е. в 747 г. до н. э.). Но если бы и учредили, то едва ли царем в Сиракузах стал бы кто-либо другой, кроме ойкиста Архия, а между тем о царской власти Архия или его потомков не говорится ни в одном источнике.[330]