Рождение Императора

— Не смей! — Остановила меня Целесс. — Нельзя постороннюю магию. Охрана следит и… Нельзя в общем. Терпи.

Я вздохнул.

Обернувшись к маме, я вспомнил, что родители ни разу не упоминали о своей свадьбе.

— А какая у вас была свадьба?

Откинувшись на спинку стула, мама открыла обзор к отцу. Папа не расслышал вопроса и заинтересованно посмотрел на меня. Тем временем, пожав плечами, мама улыбнулась:

— У нас не было.

— Как это? — Удивился я.

— Вы о чем? — Чуть наклонился отец.

— О нашей свадьбе. — Засмеялась мама. Отец вскинул брови и тоже пожал плечами.

— Сначала не до этого было, а потом как-то не собрались…

Я не понимал. Что значит не до того? Чем же вы были так сильно заняты? Не отвечая на мои мысли, мама отпила из бокала.

Через несколько минут появился Император и Кларисс. Я обмер, привстав. Это была не Кларисс.

Нет, это была Кларисс! Но она была такая… Это была не она.

Зал поднялся в оглушительном крике, свисте, аплодисментах. Ранцесс и полукровка медленно, с застывшими улыбками на лицах, спускались по левой лестнице в море ковра. Я во все глаза смотрел, пытаясь понять. Я знал ее всю жизнь…

— Это колье.

— А? — Целесс обернулась ко мне, не переставая улыбаться.

— Колье! — Крикнул я ей на ухо.

— Что колье? — Не поняла она. Я мотнул головой.

Крики заглушила музыка. В головах присутствующих (я был уверен, что во всех Объединенных Землях) пронеслась счастливая улыбка Императора, его приветствие и благодарность. Наверное, я что-то пропустил, через треть залы пытаясь мысленно дотянутся до колье Кларисс.

— Андрес… — Осекла меня Целесс, и я обернулся. Духота сводила с ума, я казался себе рыбой, выброшенной на берег. — Пойдем на балкон, если хочешь.

Я быстро кивнул и встал. Но вместо того, чтобы пойти за Целесс, я направился к Кларисс.

— Это колье… — Проговорил я, краснея. Кларисс обратила на меня сверкающий взгляд и улыбку.

— Андрес! — Воскликнул Император, и я был готов провалиться сквозь этот императорский пол. Выудив из себя какие-то поздравления, я улыбался, краснея и бледнея одновременно.

— Дашь? — Нашел я единственно слово, оставшееся в памяти. Кларисс засмеялась так звонко, что заложило уши. Я почувствовал руку на плече и обернулся. Это была Целесс.

— Дам, Андрес. Напомни только. — Улыбалась наша новая императрица, сегодня абсолютно не похожая на кузнечика.

Целесс тянула куда-то назад и я сдался.

— Ты неисправим! — Смеялась она, когда мы остались одни в сравнительной тишине и прохладе. За перилами затаился в сумерках яблоневый сад, где мы провели не мало дней в детстве. Я обернулся к подруге.

— Это колье! — Сказал я уверенно.

— Ну, пусть, колье! — Согласилась она, смеясь. — Зачем сейчас об этом?

— Ты представляешь, сколько всего там накручено, если простой креацин делает из страшной полукровки полноценную ланитку?

Целесс подняла брови. «Страшная полукровка» — вот что ты думаешь о Кларисс на самом деле — говорили ее смеющиеся глаза. Я и сам засмеялся.

Душно там — невыносимо. Сквозь стекло я наблюдал за пирующей залой. Целесс облокотилась о перила рядом. Я нашел за столом спины мамы с отцом. Вздохнул.

— Что? — Обернулся к Целесс, наблюдающей за мной.

— Ты ненормальный. — Отозвалась она.

Ненавижу это… Терпеть не могу, когда обзывают ненормальным, сумасшедшим, глупым! Я сжал челюсти, промолчав.

— Это свадьба Императора, Андрес. — Начала пояснять Целесс. — Люди радуются, празднуют, пьют, едят, общаются. Кто-то решает политические вопросы, кто-то подлизывается к старшим. Что делаешь ты? Разбираешь программу летунов над потолком и колье у Кларисс на шее.

Я обернулся к подруге.

— И не смотри на меня так! В чем я не права?

— Я тебя держу, Целесс? Иди, общайся, радуйся и пей! Решай свои вопросы…

Наверно, это прозвучало слишком зло. Целесс отвернулась. Слишком часто мы начали ссориться в последнее время. Мне это не нравилось.

— Я хочу, чтобы это делал ты.

— Я такой, какой есть! — Проговорил я, оборачиваясь к подруге. — Если тебе не нравится, можешь со мной больше не общаться!

Задержав на секунду взгляд, Целесс опустила глаза. Мне стало стыдно. Но я был прав!

— Как отец съездил в пустыню? — Перевела тему подруга, и я обернулся. Наверняка, она хотела узнать, проговорилась ли Тайрен. Но она узнала бы об этом намного раньше, больше месяца прошло. Значит, она хотела напомнить мне…

Я обернулся к саду, облокотившись о высокие перила. Зачем было отвечать, если ответ был известен ей изначально? Целесс последовала моему примеру, отвернувшись от залы. Я хотел уйти от нее. Вот что. Просто уйти сейчас, но куда? Она давила на меня всем своим маленьким существом, своим знанием, своей силой… Мы встретились взглядами и одновременно обернулись на зал.

«Знает ли твой отец, что творится в твоей голове?» — Спрашивали ее глаза, и я боялся. Она улыбнулась. Я отвернулся. Целесс оттолкнулась от перил и развернулась к зале. Я дернулся, хватая ее за руку, но в ладони оказался лишь воздух. Когда? Когда она научилась этому? Я стремительно зашел в залу, догоняя подругу. Когда я подошел, она смеялась с моими родителями. Ухватив ее тонкое плечико, я сжал руку. Целесс обернулась, улыбаясь.