Рождение клиники

Итак, - и в этом великое открытие 1816 года - исчезает существо болезни. Органическая реакция на раздражающий агент, патологический феномен более не принадлежат миру, где болезнь в своей особенной структуре существовала согласно предваряющему ее властвующему типу, в котором она сосредотачивала однажды рассеянные индивидуальные варианты и все вневидовые случайности. Они обретают в органической ткани, где структуры пространственны, каузальную детерминацию, анатомические и физиологические феномены. Болезнь теперь - лишь некоторое сложное движение тканей в реакции на раздражающую причину: именно в этом - сущность патологии, так как не существует более ни летучих болезней, ни сущностей болезней. "Все классификации, которые тяготеют к тому, чтобы заставить нас рассматривать болезни как отдельные существа, дефектны, а здравый ум, вопреки его воле, без конца возвращается к поискам страдающих органов"[448]. Так, лихорадка не может быть летучей: она "не что иное, как ускорение тока крови с увеличенным теплообразованием и нарушением основных функций. Это экономическое состояние всегда зависит от локального раздражения"[449]. Все лихорадки растворяются в длительном органическом процессе, почти полностью угаданном в тексте 1808 года[450], подтвержденном в 1816 году и по-новому схематизированном через восемь лет в Катехизисе физиологической Медицины. В основании всех лихорадок - одно и то же гастроинтестинальное воспаление: сначала простое покраснение, затем все более и более многочисленные пятна винного цвета в области червеобразного отростка; эти пятна всегда переходят в отечность поверхности, вызывая впоследствии изъязвления. На этой постоянной патоанатомической основе, которая определяет истоки и основную форму гастроэнтерита, процессы разделяются: когда раздражение пищеварительного канала больше распространяется вширь, чем вглубь, оно вызывает значительную желчную секрецию и боль в двигательных мышцах - это то, что Пинель называл желчной лихорадкой; у лимфатических субъектов, или когда кишечник наполнен слизью - гастроэнтерит принимает направление, которое заслуживает название слизистой лихорадки; то, что называли адинамической лихорадкой - есть "не что иное, как гастроэнтерит, достигший такой степени интенсивности, что силы уменьшаются, интеллектуальные способности притупляются... язык коричневеет, рот покрывается черноватым налетом"; когда раздражение захватывает по симпатическим путям мозговые оболочки - оно приобретает формы "злокачественных" лихорадок[451]. Таким, либо другим разветвлением гастроэнтерит захватывает мало-помалу весь организм: "Совершенно верно, что ток крови пронизывает все ткани, но это доказывает лишь то, что эти феномены располагаются в любой точке тела"[452]. Итак, нужно лишить лихорадку ее статуса общего состояния, и к выгоде патоанатомических процессов, оформляющих ее проявление - ее "деэссенциализировать"[453].

Эта ликвидация онтологии лихорадки, вместе с допущенными ошибками (в эпоху, когда различие между менингитом и тифом уже начало ясно отмечаться), есть наиболее известный элемент анализа. На самом деле, в общей экономике анализа она не более чем негативная копия позитивного и более тонкого элемента: идеи медицинского метода (анатомического или, в особенности, физиологического), примененного к органическому страданию. Необходимо "позаимствовать у физиологии характерные черты болезни и распутать с помощью научного анализа всегда запутанные кризы страдающих органов"[454]. Эта медицина страдающих органов содержит три момента:

1. Установить, какой орган страдает, что происходит, начиная с манифестации симптомов при условии выяснения "всех органов, всех тканей, образующих средства сообщения, с помощью которых эти органы объединены между собой, и изменений, которые модификации одного органа производят в других".

2. "Объяснить, как Орган становится страдающим", начиная с внешнего агента и придерживаясь основного факта, что раздражение может вызвать гиперактивность, или, напротив, функциональную астению, и что "почти всегда эти два изменения существуют одновременно в нашей экономике" (под действием холода активность любой секреции уменьшается, а легких - увеличивается).

3. "Указать, что необходимо сделать, чтобы остановить страдание"; то есть устранить причину (холод при пневмонии), но также устранить "эффекты, которые не исчезают, когда причина не перестает действовать" (гиперемия крови поддерживает раздражение в легких при пневмонии)[455].