Рождение Контролера

— Но проект исчез, — ответил я. — Даже не проект, а был уже готов экспериментальный экземпляр. Дело было за малым, всего лишь пустить в массовую разработку и продажу.

— И чего? — спросил Челубей в нетерпении.

— Все исчезло, — сообщил я. — Пошли слухи, что некие олигархи купили и… закрыли, хотя для олигархов такое неестественно, за высокую прибыль они и мать продадут, как сказал великий пророк Карл Маркс.

Левченко пробормотал:

— А верно, даже упоминания исчезли.

— Что и понятно, — объяснил я, — с таким гаджетом детей станут заводить и те женщины, которые из-за успешной карьеры отказывались от беременности. Но кому нужно резкое увеличение рождаемости в мире, где как раз требуется резкое снижение населения?

Они ошарашенно переглядывались, Ингрид сказала зло:

— Наш профессор… подчеркиваю на всякий случай, не командир, а профессор, подводит базу под свое людоедское «их восемь миллиардов бегает!»

— Ну, — ответил я, — можно понять и так. Я сам, честно говоря, об этом не думал, однако, полагаю, как сознательный член общества людей я правильно понимаю тенденцию к уменьшению населения.

Она сказала еще злее:

— Тогда террористы делают хорошее дело? С этим вирусом, что убьет миллионы? Может быть, им просто не мешать?

— Не-е-ет, — ответил я, — так убьют и умных, а умные нужны. Разве мы сейчас с вами не чистим род людской от мусора? Хоть одного ученого убили?..

— Убили, — проговорил снизу тихонько Затопек. — Четверых.

Я отмахнулся.

— Они были на стороне Дарта Вейдера из Мордора. Такие еще хуже мелких бандитов. От мелких мелкий вред, а от крупных крупный.

Ингрид отрезала:

— Все люди заслуживают право на жизнь! Так, в целом. Я не беру наши случаи…

— Как высокопарно, — буркнул я. — Капитан, вы сами в это верите?

— Это неважно, — возразила она. — Главное — следовать инструкциям.

Я покрутил головой.

— Мне кажется, все человечество выжило только благодаря таким правильным, как вы, капитан. Которые правильные по жизни и которые следуют инструкциям.

Она поморщилась.

— А где же вы, профессор, в этой картине?

Все слушали с интересом, даже Куцардис навострил уши. Я ответил с горделивым смирением:

— Я? Я среди тех, кто выживших питекантропов дотащил до этого уровня и так же уверенно затащит в сингулярность. То есть среди тех, кто пишет инструкции.

Она фыркнула.

— Скромность не будет украшать сингуляров?

— Не будет, — согласился я.

— А что будет?

Я двинул плечами.

— А зачем сингулярам украшения?

Они умолкли, переглядываются, такого командира у них еще не было, и хотя командир у них Левченко, а я вроде проверяющего, что-то вроде контролера, но чувствуют что-то тревожно-непонятное, что вместе со мной приходит в их жизни.

Я посмотрел на Тунис с высокой орбиты, этот регион из богатой и благополучной страны превращается в нечто вроде Сомали, но Тунис все еще богат, два года назад ВВП был больше ста миллиардов, а это почти десять тысяч долларов на каждое рыло, бегающее здесь в стране, или, как говорят вежливо, на душу населения.

Тунис сто лет был колонией Франции, та настроила домов, проложила дороги, создала и наладила экономику, а так как в Тунисе условия получше, чем во Франции, то и зажили тунисцы богаче французов… на несколько десятков лет, пока не восхотелось чего-то вообще красивого, возвышенного и необыкновенного, вроде всемирного халифата.

Куцардис ведет грузовик умело, разгоняясь на ровных участках и лавируя на крутых поворотах, где то скала заставляет делать петлю, то глубокое ущелье.

Пока команда занята отдыхом, я продолжал поглядывать с высоты, как языческий бог на Землю, хотя греческие боги обитали на вершине Олимпа, что вообще-то не Эверест, не Эверест и даже не гора, а так, холм высотой в километр и сто метров, я же посматриваю с орбиты то штатовского спутника, то китайского, а если повезет, то и своего родного, у которого все в цвете и разрешение чуть ли не 8К.

Страна кишит бандами и группировками, приходится отслеживать хотя бы те, которые могут чем-то угрожать, я присматривался к тем, что впереди у дороги, сказал резко:

— Не спать!.. Через полтора километра нас ждет засада!..

Левченко дернулся.

— Армия?

— Какая здесь армия, — буркнул я. — Весь Тунис — Гуляй-поле… Нет, даже не банда, а так, шайка мародеров.

— Остановимся и примем бой?

Я поколебался, ответил со злостью:

— Нет времени. Попробуем проскочить. Все-таки у нас военный грузовик. Только романтики могут напасть со своими каменными топорами…

— Еще далеко?

— Я скажу, — пообещал я. — Как только Куцардис вывезет нас за вон тот поворот, увидим… Вот, взгляните…

На планшете людей не видно, но можно рассмотреть два грузовика и один внедорожник в двадцати-тридцати метрах от кустов. А что людей нет, то понятно, все заняли позиции в кустах, как только увидели издали пыльное облако за нашим грузовичком.

Наш автомобиль миновал россыпь камней и выметнулся на простор, дорога хорошая, накатанная, впереди с левой стороны зеленеют заросли густого кустарника, тянется на протяжении примерно сотни шагов.

Я указал Челубею:

— Вон там и спрятались. Куцардис, чуть сбавь скорость, а потом по моей команде газанешь по полной.