Рождение Контролера

Обе наши автоматические винтовки ударили очередями разом. Ингрид старается поразить всех, а я стрелял одиночными выстрелами, но всякий раз мой падает на бегу, а у нее все не так красиво.

Рассердившись, я крикнул:

— Да побереги же патроны!.. За тобой что, вагон везут?

Она повернула голову, на лице злость и удивление.

— Ты чего?

— Ты выпустила уже двести сорок две пули, — сказал я обвиняюще. — Никогда бы не женился на такой расточительной!.. У тебя осталось всего тридцать восемь патронов! Как жить будешь?

— У меня еще один рожок, — сказала она победно.

— При такой бережливости, — отрезал я, — хватит ненадолго. У нас экономика все падает, а ты шикуешь!.. Мировой кризис приближаешь!

Вместо ответа она выпустила последние патроны по спрятавшемуся за деревом боевику, быстро заменила пустой рожок на полный и в ожидании оглянулась на меня.

— Все, — сказал я. — Теперь вперед!

Она охнула:

— С ума сошел?

— Я кабинетный ученый, — отрезал я. — Ходить много не привык, не перипатетик. А там у них автомобиль.

— А у шофера автомат, — сказала она едко.

— И запасные рожки, — согласился я. — Смотри во все глаза!.. У тебя их сколько?.. А-а, а у паука восемь.

Глава 3

К выходу на дорогу бежали осторожно, я пытался взглянуть с высоты, но ни одного спутника, ни одного дрона, никого эта часть Туниса не интересует, но это и понятно, мало кто знает, что мы уже здесь…

Ингрид счастливо вскрикнула:

— Там наши!

На дороге догорает автомобиль героев, что бросились в погоню, тела сброшены на обочину, Куцардис и Затопек из кузова нашего грузовика зорко бдят с винтовками на изготовку, а Челубей и Левченко сбрасывают тела убитых в придорожные канавы по обе стороны.

Куцардис увидел первым — что значит снайпер, крикнул вниз. Левченко повернулся, счастливо заулыбался.

— Как хорошо… А то мы собирались идти разыскивать!

— Чего вдруг? — спросил я.

— За вами двоими погнались почти все, — сообщил Левченко с подчеркнутой обидой в голосе, — а здесь оставалось только трое из… сколько их было?.. Челубей так расстроился, что его снова не уважают, теперь до ночи спать не будет.

— А ночью не будет есть, — ответил я. — Ладно, едем. В чем-то эти ребята просчитались. Или не так поняли приказ…

Челубей кивнул, посмотрел на Ингрид.

— Как прошло?

— Спроси у профессора, — огрызнулась она.

Он ухмыльнулся.

— Нашкодила и не закопала?

— Иди ты…

Мы поднялись в кузов, Ингрид заботливо устроила Затопека в углу поближе к кабине, сделала вид, что собирается утереть ему нос, тот злобно пнул ногой.

Куцардис осторожно развернул тяжелый грузовик и погнал, медленно наращивая скорость.

Над нами наконец-то проходит российский спутник, в последние годы Россия делает мучительный рывок в технологиях, это заметно и по качеству картинок, передаваемых спутником. Четкие и детализированные, вдесятеро более качественные, чем американские, но пока что у России таких десяток, а у Штатов три сотни.

— Что-то вроде погони, — пробормотал я. — Или у страха глаза велики…

— Снова? — спросил Куцардис. — Попробую и я на ходу…

Через несколько минут из пыльного облака вынырнул «хамми» песочного цвета, что значит из самой Сахары, где ни клочка зелени, в кузове только один человек, а по сторонам, где нет дороги, еще два пыльных следа за скачущими всадниками.

Левченко покосился на них с иронией, в голосе прозвучала то ли насмешка, то ли зависть:

— На джипе и два всадника… Как во времена древних египтян… Живут же люди…

— Романтики, — согласился Челубей. — Люди живут в гармонии с природой. А у нас что? Без мобильника в туалет не пойдем. Профессор?

Я сказал нехотя:

— Отгони… Подпусти ближе и отгони.

Челубей пробормотал:

— Пыль, пыль, пыль из-под копыт… Африка!

Левченко сказал со вздохом:

— Недавно один из друзей побывал в Штатах, сбился с пути и заехал на территорию индейцев… Не успел оглянуться, а они уже с томагавками и ружьями за спиной скачут навстречу на лихих конях, догоняют сзади, с боков… Короче, быстро окружили со всех сторон. Он говорит, когда посмотрел на их жуткие разукрашенные морды, почувствовал, что никогда так страшно не было и никогда не попадал в такую безнадежную ситуацию. А они все дико орут…

Ингрид спросила с придыханием:

— И… как разрешилось?

Левченко ответил брезгливо:

— Пришлось купить у них два одеяла.

Челубей поднялся, перебрался к пулемету.

— Может, — сказал он с надеждой, — и эти везут сувениры? Отрезанные головы белых или что-то еще смешное… От топота копыт пыль по полю летит… С детства мечтал мчаться на лихом коне солнцу и ветру навстречу, расправив упрямую грудь… но умею ездить на всем, даже на танках и бэтээрах, истребитель водил, прыгал из стратосферы, дрался под водой… но на коне так и ни разу…

— Я тоже, — сказал Куцардис со вздохом. — И тоже мечтал… А вы, профессор?

Я удивился:

— Я что, похож на такого… романтичного? Нет, дурью даже в детстве не маялся. Напротив, всегда мечтал перемещаться с помощью телепортации. Никакой романтики, просто зашел в московской квартире в ванную, а вышел в нью-йоркской. Просто и обыденно.