Рождение Контролера

Она пробормотала озадаченно:

— Как, это… одна религия?

— Другие религии, — сказал я отечески, — это буддизм, индуизм, синтоизм… и остальное, что на самом деле просто язычество. Я трансгуманист, для меня иудаизм, христианство и мусульманство — это просто ступеньки к одной вершине, где сияет небесным огнем дверь в сингулярность. Ладно, забудь. А то твои осетинские глазищи стали еще осетинестее.

Глава 8

Она послушно сидела рядом со мной на сиденье справа, и только когда машина проехала через площадь, спохватилась:

— Это твоя машина?

— Нет, — ответил я, — но я исповедую принципы либертианства.

Она нервно дернулась, оглянулась с испуганными глазищами.

— Ты что? Нельзя вот так брать любые чужие машины!

— Я не любые, — возразил я. — Этот человек оставил ее в неположенном месте.

— Каком неположенном? Там вообще никаких знаков.

— Но все равно нарушение, — ответил я с достоинством. — Автомобиль загораживал дорогу. Мне. Но ты не волнуйся, мы не станем забирать этот автомобиль в Москву и регистрировать на тебя. Просто оставим здесь же.

Я положил на колени планшет. Ингрид скользнула по нему взглядом, я включил, понаблюдал.

Она спросила с подозрением:

— Ты что-то бормочешь?

— Говорю, — буркнул я, — сколько же в них влезает… Все еще пьют кофе и жрут всякие финтифли. Вот это жизнь… А что делаем мы?

— Начальство и должно работать больше, — напомнила она. — Подавать пример, а не завидовать. Да еще вслух!

— Подаю плохой пример тебе?

Она наморщила нос.

— Меня плохому научить нельзя.

— Уже нечему?

— Я иммунная, — пояснила она. — Как ты их нашел?

— Двадцать первый век, — напомнил я. — Тунис вообще-то богатая страна, почему большинство бегает с оружием и не работает… Видеонаблюдение не только в гостиницах, но и почти во всех домах зажиточных граждан. Не говоря уже о чьих-то офисах, магазинах… Ух ты, быстро поверни вот туда!

Она послушно повернула, спросила испуганно:

— За нами уже погоня?

— Еще нет, — ответил я, — но машину придется через пять минут бросить… Прямо, а потом налево, я скажу когда…

Она быстро вертела баранку, сосредоточенная, как в бою, спросила сквозь зубы:

— Что увидел?

— Гонца, — ответил я. — Гони!

Не через пять минут, а через три она по моей команде остановилась, мы выскочили с обеих сторон, я ринулся в переулок, и даже Ингрид увидела, как там торопливо идет высокий человек в белом костюме и в белой шляпе.

Я бросился к нему молча, но Ингрид, вот уж эта законность, на бегу закричала страшным голосом:

— Стоять!.. Руки за голову!

Он моментально, даже не взглянув в нашу сторону, с разбега прыгнул через каменный забор. Ноги мелькнули на самом верху и пропали, а звука падения на землю что-то не слышно.

Я крикнул зло:

— Попробуй обойти с той стороны!.. И не ори.

Я не добавил «дура», но Ингрид, похоже, услышала это очень четко и громко, а я так же с разбега прыгнул на забор, больно ударился грудью, кое-как мешком перевалился на ту сторону, упал на землю, но мозг уже все просчитал, и пока я опускался, как в замедленной съемке к земле, просчитал, как упасть так, чтобы ничего не сломать и даже не ушибиться, а потом сразу вскочить и ринуться в погоню.

Он уже несся шагов на сорок впереди, быстро и красиво, как молодой олень, выскочил из двора на пустынную улицу, а там помчался, перепрыгивая мелкие препятствия и ловко огибая крупные, будь это автомобили или деревья, а я ощутил, что бегу за ним без легкости молодого парня, хотя вряд ли он меня моложе, и потому как-то все глупо и отвратительно.

Все-таки да, профессор, не мое это дело бегать и стрелять, надо было оставаться там в штабе и руководить, даже не знаю, что я за дурак, почему даже в каждом умном живет еще и махровый стоеросовый дурак в звериной шкуре и с каменным топором в руке…

В какой-то момент я понял, что он на следующем шаге развернется и выстрелит, инстинктивно пригнулся за автомобилем.

Выстрел грянул, пуля прошла над головой, а он тут же ринулся снова между домами.

Я закричал:

— Стой, дурак!.. Или всажу пулю в спину…

Он снова замедлил бег, резко откидываясь всем корпусом назад, сейчас повернется и резко выстрелит… даже дважды.

Я нырнул к толстому дереву впереди и как раз успел удариться плечом о ствол, когда он резко развернулся и тут же выстрелил дважды… нет, трижды и тут же побежал снова.

И все-таки мои мышцы после болезни уже окрепли, расстояние быстро сокращается, он ощутил за своей спиной мой топот, снова развернулся, я увидел нацеленный прямо в меня ствол, и моя рука будто сама по себе вскинула пистолет, а палец нажал на скобу.

Пули ударили его с такой силой, что отбросили навзничь. Не убирая пистолет, я подбежал, ногой отпихнул его «кольт», прорычал:

— Дурак, сейчас сдохнешь!.. Говори быстрее, кому передал то, что тебе вручили в лаборатории? Я тут же вызову врача!.. Не ты мне нужен…

Вдали остановились двое, вглядываясь в нас, я махнул им свободной рукой, дескать, гребите по своим делам, а то и вам достанется, но пистолет на всякий случай вернул в кобуру.

Гонец прошептал булькающим голосом:

— Аллах акбар…

— Да будет воля Его, — ответил я. — Кому передал?

— Он великий…