Рождение легиона

Как говорил один древний герой, «Если хочешь обратить на что-либо внимание, достаточно всего лишь громко кричать об этом, и кто-нибудь обязательно вылезет для того, чтобы узнать, о чем вообще весь этот шум». Что ж, это оказалось верным и для такого случая, как мой. Продрав слипшиеся от крови глаза, я долго не могла понять, откуда вокруг меня столько пони, почему я лежу на чем-то жестком и корытообразном, и откуда на мне этот красный, пахнущий сталью и потом, легионерский плащ, закрывавший меня от головы до кончика хвоста. Память услужливо подкинула мне пару воспоминаний о подобном корыте-поддоне, и захрипев, я лихорадочно засучила всеми ногами, породив вокруг себя множество испуганных вскриков.

– «Кто тут?!» – высунувшись из-под плаща, захрипела я, водя копытом вокруг в поисках любой, даже самой завалящейся железяки или кирпича. Живой сдаваться врагам я больше не собиралась, и задергав всеми конечностями, попыталась кувырнуться со щита, на котором меня торжественно выносили из ворот громадного склада, возле которого, ощетинившись стальными ребрами, догорал каркас большого дирижабля.

– «Ты жива?» – раздался надо мной знакомый голос. Завертевшись, я сдернула с морды материю, и подняла глаза на Графита, неподвижно стоявшего рядом со мной, и внимательно глядевшего на меня, словно ястреб на куропатку – «Очередная шуточка королевы роя, желающей помучить преданного слугу принцесс?».

– «Графит…» – я расплылась в усталой улыбке, протягивая к нему передние ноги, но тот не ответил на мой порыв. Опустив на землю широкий, легионерский щит, который несли на себе два дюжих декана из Седьмой, легионеры мгновенно образовали вокруг меня плотный круг, ощетинившийся острыми копьями, тотчас же впившимися мне в шею, грудь, и живот.

«Стоп. Живот?».

– «Что это, blyad, за шуточки?!» – злобно ощерившись, я зарычала, ощущая, что моя голова вот-вот отвалится, задранная к небу блестящим острием копейного жала – «Графит, ты тут, случаем, не ohuyel, kozlina?!».

– «Кажись, она…» – выдохнул кто-то над ухом. Стоявший напротив муж задрожал, до хруста сжимая оскаленные зубы, но промолчал, и продолжал чего-то ждать, глядя на меня сверкающими, драконьими глазами. Пользуясь тем, что копья слегка отодвинулись и уже не так кололи мне шею, я провела ногами по телу, морщась от ощущения попавших под копыто ссадин и гематом, и с замиранием сердца почувствовала, что…

– «Раздайся!» – выкрикнул знакомый голос, и сквозь строй легионеров протолкался вишневый единорог, внимательно уставившийся на меня суровым, офицерским зраком – «Кто ты? Ответствуй!».

– «Фрументарий Фрут Желли, если вы не узнаете своего непосредственного командира, то отдайте уже приказ, и добейте меня, чтобы я больше не мучилась, потому что если я все-таки решусь освободиться… To vam, pidarasam, lutshe povesitsya, srazu!».

– «Командующий, это вы?» – вновь поинтересовался Фрут, движением плеча отстранив сунувшегося было ко мне Графита – «Как вы тут очутились?».

– «А это вы мне расскажите!» – ощерилась я, слишком занятая ощупыванием своего тела, чтобы обращать внимания еще и на глупейшие вопросы своего фрументария-контрразведчика – «Почему я видела какую-то pizdu, разодетую хуже последней shlukhy, которой мои легионеры отдавали честь? Почему никто из стражей не сопроводил меня из Сталлионграда в Кантерлот? И почему… Да в жопу это все, Фрут! Скажи мне, мой живот – он все еще… Ну…».

– «Эээээ… Да, Легат. Я сейчас позову кого-нибудь из санинструкторов, но на первый взгляд, вы выглядите точно так же, как и до этого похищения».

– «Как хорошо…» – я облегченно откинулась на спину, и уже не обращая внимания на копья, провела копытами по такому большому, округлому, тяжелому, такому замечательному пузу – «Как же хорошо…».

– «Милая, это действительно ты?» – раздвинув окруживших меня гвардейцев и легионеров, Графит навис над щитом, словно большая, темная глыба – «Скажи мне что-нибудь. Ну хоть что-нибудь!».

– «Прости, но я… Я не помню» – прищурившись, я взяла жеребца за бородку, и притянув к себе, негромко проговорила, глядя в горестно скривившуюся, враз постаревшую морду – «Я не помню, чтобы один черный и глупый страж, уже порядком расшатавший нашу кровать, принес мне обещанные когда-то, шоколадно-ореховые печеньки из подвала желто-розовой, как кексик, пегаски».

– «Скраппи! Это ты!» – как-то очень по-детски всхлипнул муж, подавшись вперед и сграбастав в объятья мою возмущенно пискнувшую тушку – «О Богини, это ты, ТЫ!».

– «А ты кого ждал?» – кажется, эту фразу уже говорила этим утром та, другая я, поэтому, я теперешняя прикусила язык, и закончила фразу несколько иначе – «Ммммм… Ладно, не важно. После поговорим. А теперь, можешь прекратить меня тискать и ощупывать, мне уже сказали, что от меня не убыло».

– «Правда?».