Рождение легиона

«Блядь, блядь, блядь! Да что ж это такое?!» – я в ярости швырнула измятое письмо на пол, обессилено сжимая голову передними ногами. Мысли путались и тихо пропадали в подозрительно пустой голове, и я тихо, с подвыванием, заныла, вновь ощущая пронзительный, обессиливающий страх.

«Клетка! Снова в клетке! Я схожу с ума! Я, мать его, схожу с ума! Я уже, блядь, сошла с… А это еще что?».

Отлетевший лист измятой бумаги прокатился по полу и застыл в полосе лунного света. На повернутой ко мне стороне листа, коверкая четкий, изящный, рогописный почерк принцессы, вдруг вспыхнули – и загорелись потусторонним, голубоватым пламенем кривые, словно в спешке написанные слова. Шмыгнув носом, я подошла и села возле скомканной бумажки, осторожно толкая и перекатывая ее копытом. Как я и думала, буквы проступали над его поверхностью лишь в свете полной луны, стремительно катящейся к линии горизонта, и спустя какое-то время, я все же решилась взять его и рассмотреть повнимательнее.

– «Забавный эффект» – прошептала я, глядя на парящие над бумагой буквы. Черные, как ночь, они пылали миниатюрными язычками голубого пламени, и мне пришлось долго щуриться, поворачивая лист так и эдак, пока, наконец, я не догадалась посмотреть через него прямо на диск заходящей луны – «И слова какие-то странные – Аурэус анима преэндераааааа…».

«Эй, кто выключил свет?!».

* * *

– «Ааааапчхи!».

Оглушительно чихнув, я открыла глаза. Уходящая вдаль деревянная стена, в которую я упиралась щекой, на поверку оказалась полом, на котором я провалялась в забытьи хрен знает сколько времени. Застонав, я сморщилась и подняла голову, приводя окружающий мир в относительный порядок.

«Да уж. Очень относительный».

Комната выглядела так, словно в ней успела погулять вся наша кентурия – скомканный ковер закрывал своими вздыбившимися складками половину стены и казалось, был тщательно препарирован на множество длинных, ворсистых лоскутов. Кровать напоминала поле боя, на котором безвременно скончались от множества колото-резанных ран подушки и пара одеял, щедро присыпанные какими-то деревянными обломками, в которых, не без труда, я опознала разнесенный на части стол и несколько скамеек.

Но хуже всего было то, что мои ноги были крепко связаны обрывками какой-то простыни, змеей опутавшей мои ноги и крепкими вязками держащей мои крылья плотно прижатыми к телу.

«Оп-па. Вот это я понимаю, поворот сюжета!» – откинувшись обратно на пол, подумала я – «Однако, окно не взломано, сундук вроде тоже не вскрыт. Тогда в чем же дело? Нападение? Не похоже… Может, бунт? Смена власти?».

Ответ на свои мысли я получила довольно быстро – в один прекрасный момент дверь тихонько приоткрылась, и в образовавшуюся щель настороженно уставился чей-то глаз, поблескивающий в полутьме коридора. Помаргивающий орган восприятия таращился на меня не менее пяти минут, прежде чем дверь полностью раскрылась, пропуская в комнату опциона и четырех деканов. Остановившись напротив меня, они не спешили подходить к моей стреноженной тушке, с какой-то странной опаской рассматривая мою неподвижную мордочку. В ответ, я так же молча, не мигая, смотрела на делегацию своей сотни, хотя внутри у меня уже начали шебуршиться червячки очень нехорошего предчувствия, постепенно перерастающие в тихую панику.

– «Попробуете надругаться – выброшусь из окна» – на всякий случай предупредила я стоявшую полукругом пятерку, стараясь, чтобы мой голос звучал если и не твердо, то хотя бы не испуганно, и резко оттолкнувшись ногами от пола, подкатилась вплотную к оконному проему, где и застыла в сводящем мышцы напряжении – «Смена власти уже произошла, или вам необходимо скрепить ее кровью?».

– «Кент… Скраппи, скажи нам – это ты?» – как-то очень опасливо спросил меня Хай, не приближаясь ко мне ни на шаг – «Ты тут, или опять не в себе?».

– «Это довольно сложный вопрос» – призналась я, не менее настороженно глядя на стоявшую недалеко от меня пятерку подчиненных, чем они на меня – «А какой ответ ты хочешь от меня услышать? Согласно одной древней философской концепции я, как существо, непосредственно вовлеченное в процесс, не могу дать объективного ответа о сущности происходящих со мной и вокруг меня вещей, поскольку я сама являюсь частью…».

– «Вот навоз!» – негромко ругнулась Сильверхуф, встревожено глядя то на меня, то на дверь – «Это опять не она!».