Рождение легиона

Одним из таких немногих был Угмар айль-Хаткан.

Багадыр возвышался над прочими пони, словно корабль пустыни над стадом овец. Злобно шипя сквозь длинные, стиснутые зубы, он хладнокровно мотал головой, поднимая и опуская сверкавшую сколами и выщерблинами саблю, звонко отлетавшую от посеченных ног чудовища. Стоило твари развернуться к верблюду, как тот проворно отскакивал прочь и начинал кружить вокруг горы обломков, оставшихся от предыдущей твари, водя грохочущего монстра за собой. Оступившись, каменный монстр упал, давая передышку изможденным воинам, рассосавшимся по краям зала, но вновь зашевелился, подгребая под себя обколотые сталью ноги с явным намерением встать.

– «Графит! Толкай! Не дай ему подняться!» – зарычала я, видя, как нелепая четырехногая фигура поднимается с пола, словно верблюд, отклячивая свой каменный зад – «Крылатые! Толкайте с разлету! Не давайте ему встать!».

– «Командир! Ты жива!» – тяжело дыша, прохрипел Хай, держа под собой сразу двух земнопони, остервенело швырявших в каменного монстра копье за копьем – «Мы попробуем не давать ему встать, но эта тварь не ведает усталости. Нужно что-то делать, иначе мы долго не протянем!».

– «Да? Ты ж у нас в колледже учился – вот ты мне и скажи, как нам поступить!» – фыркнула я, невольно отмечая взгляд опциона, мгновенно прикипевший к моей оплавленной броне – «Не знаешь? А как вы ей голову оттяпали-то?».

– «Высокой ценой, Раг» – тихо сказал опцион, и мое сердце внезапно обдало холодком, когда я поняла, что скрывается за его словами, едва слышными за звонкими ударами накопытников по камню – «Нам удалось засунуть туда щит…».

– «То есть, попросту перекрыть эту синюю дрянь? Черт, ну почему я сразу не догадалась?» – сморщилась я, изо всех сил ударив себя по шлему – «Ладно, теперь попробуем изобразить это еще раз!».

– «Стой! Держите ее!» – заорал мой помощник, едва не выронив вскрикнувших земнопони – «Кто-нибудь – держите командира!».

«Ага, попробуйте только!» – мстительно подумала я, пикируя на шею создания. Огромная, неуклюжая фигура вздрагивала и падала на живот, когда пегасы в дружном порыве бросались на ноги чудовища, изо всех сил лупя по скользящим, разъезжающимся камням. Графит же не мелочился, а разгоняясь, раз за разом, мощно впечатывал все четыре ноги в бедра чудовища, каждый раз валя его на пол, словно Большой Макинтош, выкорчевывающий сгнившее дерево.

– «Поооберегись!» – проорала я, приземляясь на шею монстра. Дождавшись, когда камни туловища и шеи окажутся в неподвижности, я зажмурилась – и резко, словно меч, засунула крыло в светящуюся синим щель. Дернувший перья щелчок да неяркая вспышка – вот все, что и осталось от длинной цепи ветвящегося магического пламени, скреплявшего воедино каменные «позвонки». Длинная шея замерцала – и рухнула на пол пирамиды, отделенная от туловища, словно срезанная ножом. Задергавшееся создание напряглось, рванулось – но зря, ведь для того, чтобы подняться, ему пришлось зафиксировать в неподвижности свои каменные ноги – а я совершенно не собиралась ждать. Подлет, взмах, щелчок – я с трудом уворачивалась от падающих вокруг меня глыб, каждая из которых была больше моего тела. Воспрянув духом, легионеры с ревом подбегали к дрыгающему ногами монстру, обхватывая и повисая на его конечностях, пытаясь дать мне хотя бы секунду, необходимую для экстренной ампутации каменной ноги. Вскоре, на полу зала, в окружении множества рассыпавшихся камней, возвышалась слегка вздрагивавшая каменная туша, лежащая на едва слышно скрипевшем боку. Устав, я поторопилась вонзить в сияющий синим светом живот порядком уставшее крыло, и если бы не Графит, выдернувший мою тушку из-под миниатюрного обвала, с которым распалась громадная туша – лежать бы мне сейчас в саркофаге из камней. Прямо как…

– «Кто?» – хрипло спросила я, кутаясь в рваную тунику. Броня лишь ограничивала мои движения во время этого «расчленения», и я безжалостно сорвала с себя оплавленные, продырявленные пластины, понадеясь, что оторванные от монстра камни надежно похоронят под собой свидетельство моих «паранормальных» способностей – «Кого мы потеряли?».

– «Скейти Белл» – опустив голову, пробормотал Грим Стоун. Напрягшись, собравшиеся земнопони откатили огромный камень «головы», на котором до сих пор болтались ярко-красные обрывки моего плаща, и вскоре, из-под тошнотворно захрустевшей по костям глыбы, показались раздавленные, переломанные останки синей единорожки. Не выдержав, большинство легионеров отбежало к стене, и вскоре, зал огласили согласные звуки обильной рвоты.