Рождение легиона

– «А с чего ты решила, что ты вдруг стала бедной?» – спросил меня Графит, хитро щурясь на меня с другого края стола – «Ты вроде бы утром приехала, да?».

– «Поезд пришел с утра» – уклончиво ответила я, стыдясь признаваться в том, что я еще долго бродила по городку, не решая показаться на глаза приемным родителям и недоумевая по поводу столь странного вопроса – «А к чему это ты клонишь?».

– «Да так…» – беззаботно отозвался черный пегас, помогая Бабуле собирать грязную посуду – «Думается мне, не сегодня, так завтра тебя ждет интересный сюрприз…».

«Сюрприз. Я ненавижу сюрпризы» – сумрачно думала я, поднимаясь по скрипучей лестнице на второй этаж дома. Одна из стен этажа отсутствовала, замененная на дощатую перегородку, за которой находилась недостроенная комната, пристроенная ко второму этажу дома на манер балкона. Весной, лишь только сойдет последний снег, строительные работы возобновятся, и уже к лету Дед рассчитывал порадовать нас новой, большой и светлой комнатой. Кажется, старый хитрюга что-то задумал, иначе с чего бы ему так коситься в мою сторону? Меня же вполне устраивала моя маленькая, пеналообразная комнатка, расположенная под самой крышей дома. Вещей, для хранения которых мне могло бы потребоваться большее помещение, у меня не было – весь мой нехитрый скарб составляли практичные, легкозаменяемые вещи вроде старого рюкзачка, порванной веревочной сбруи для переноски тяжелых грузов, старенькой желтой куртки, глядя на которую, я вспоминала парочку неугомонных земнопони из Хуффингтона. Прочие же мелочи легко помещались в обычный полотняный кошель.

Шагая вверх, я внимательно разглядывала дом, стремясь увидеть, почувствовать изменения, произошедшие с ним за прошедший год. Выстроенный в традиционном, «пряничном» стиле, во времена людей носившем гордое название «фахверк», дом был невелик. Его темные деревянные балки, образовывающие выступающий наружу каркас, за годы лишь стали крепче, усохнув до твердости камня, и я с удовольствием останавливалась, чтобы провести копытом по твердым, коричневым костям дома. Промежутки между брусьями были заполнены дощатыми перегородками, образовывающими стены, полы и даже крышу дома, собранную из положенных внахлест досок, укрытых густым слоем соломы. Выданный нам нежилым, за год дом украсился многочисленными полочками, шкафчиками, комодами и прочей самодельной мебелью, которую любил мастерить на досуге дед. Положенного по эквестрийскому закону пенсиона вполне хватало на жизнь двум пожилым пони, и старик полюбил возиться с деревом, выстругивая и мастеря обстановку для всего нашего дома. Я улыбнулась, вспоминая, с какой гордостью он показывал мне обновления интерьера, и как приятна была ему моя безыскусная, восторженная похвала.

Поднявшись на второй этаж и пройдя недлинный коридор, я подошла к двери своей комнаты, но задержалась на ее пороге. Мое внимание привлек лучик лунного света, прорывавшийся под временную дверь в перегородке, вскоре долженствующей стать стеной в новую комнату. Подкравшись, я приоткрыла скрипнувшую дверцу и вышла на большой балкон, заваленный досками и сложенным в штабеля брусом, предназначенным для продолжения строительства. Черный пегас, завернувшись в легкое одеяло, неподвижно сидел на краю площадки, задумчиво глядя на восходящую луну.

– «Если долго смотреть на луну – можно стать идиотом» – насмешливо фыркнула я, присаживаясь рядом с Графитом, и устремляя глаза вверх, на выползавший из-за верхушек домов молочно-белый диск – «Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе в принятии лунных ванн?».

Пегас не возражал. Засыпающий городок отсвечивал нам серым, ноздреватым снегом крыш, и мы периодически слышали шорох, с которым снежные пласты скатывались с головокружительной для прочих пони высоты, чтобы тающей, раскисшей массой, упасть на обнажающуюся после долгой зимы землю.

– «На днях начнется Зимняя Уборка» – нарушил тишину Графит, накидывая на меня край одеяла и прижимая к себе крылом – «И я так рад, что мы встретим это событие вместе, Скраппи».

– «Я тоже. Чур, я буду гонять птЫц!» – рассмеявшись, я весело ткнула Графита копытом в бок. В соседнем доме горело окно, и я заметила, что взгляд серого пегаса периодически перемещался к этому светлому кругу – «Хм-м-м, сегодня показывают что-то интересное?».

Не отвечая, он лишь молча дернул уголком рта в подобии улыбки, указав глазами на стоявший неподалеку домик, и мне пришлось присоединиться к пегасу в его медитации, во все глаза рассматривая соседское окно.