Рождение магии

Элрой стиснул зубы. Благодаря Ларкину и его лжи его терпение уже висело на волоске. Он не хотел стоять здесь и торговаться. Пират хотел свои деньги, пиво и красивую женщину, с которой смог бы забыть о том, что часом ранее он сидел, погруженный в конский навоз.

– Сто.

– Девяносто пять.

– Знаете что? Забудьте об этом! Я найду другого покупателя.

Элрой потянулся к футляру, намереваясь его закрыть, когда рука Норвелла рванулась вперед и схватила пирата за запястье. Тонкие пальцы торговца оказались удивительно сильными.

– Я беру их.

Элрой посмотрел на руку, которая держала его, и оставил футляр.

– Согласен, сто десять золотых за карту, и они ваши.

На лбу Норвелла пролегла глубокая борозда. Удивительно, что монокль не упал с его глаза.

– Вы сказали – сто золотых монет.

Элрой улыбнулся, но дружелюбия в этой улыбке не было.

– Такой была цена, пока вы не разозлили меня и не прикоснулись ко мне.

Норвелл отдернул руку.

– Но…

– Поберегите дыхание! – прервал он. – Сто десять золотых монет. Ни больше ни меньше. И в следующий раз, если вы попытаетесь со мной поторговаться, цена вырастет до ста пятидесяти дукатов. Так мы заключаем сделку или нет?

Норвелл сжал губы так, что кожа вокруг его рта побледнела. Он знал, что его шантажируют, но перспектива заполучить карты Мортимера была для него такой же привлекательной, как и бессмертие для Элроя.

– Но сначала я должен проверить подлинность карт.

Элрой прислонился к стеклянной стойке и сделал приглашающий жест рукой. Кольца на руках пирата поблескивали в свете керосиновых ламп, свисающих с потолка магазина.

– Вперед!

Норвелл достал первую карту из кейса, осторожно ослабил шнуры и аккуратно отложил в сторону серебряный талер с эмблемой – художественно выписанной буквой М. Затем скупщик развернул карту, и из его губ вырвался благоговейный вздох. Элрой мог только согласиться с этим восхищением. Это была одна из лучших работ Мортимера. Возможно, даже самая лучшая.

– Удивительно, – пробормотал Норвелл, склоняясь с лупой над картой, цвета которой сияли подобно восходу Солнца. – Это золото?

Не касаясь чернил, торговец указал на корону, символизировавшую город Фривет.

Элрой кивнул.

– Удивительно, – повторил Норвелл. Он наклонился вперед, будто хотел забраться на карту.

За спиной Элроя раздался звук колокольчика. Пират обернулся и увидел, что в магазин вошла женщина. На девушке было простое синее платье, и, не будь на ней блестящей заколки, которая украшала ее светло-коричневые волосы, Элрой принял бы вошедшую за представительницу нового среднего класса. И все же ее процветание было очевидно. Элрой откровенно посмотрел на женщину, и их глаза встретились.

У девушки перехватило дыхание. Она поспешно отвернулась и сделала вид, что восхищается одним из выставленных в магазине экспонатов, в то время как ее бледные щеки начал заливать стыдливый румянец. Элрою казалось, что он почти слышит ускоренное биение ее сердца. Он знал о своем влиянии на женщин и многих мужчин. Даже принцесса Фрейя не избежала его харизмы, когда они впервые встретились. Элрой был прекрасен и знал это.

Часто внешность мужчины давала ему преимущества, но иногда пират хотел иметь менее заметное лицо, которое могло бы не так сильно привлекать внимание незнакомцев. Девушка нерешительно подняла голову и смущенно скосила глаза в его сторону. На ее губах появилась нежная улыбка, и Элрой подумал, что позже она могла бы составить ему компанию.

– Добрый вечер, – сказал он, приподнимая уголки рта.

– Приветствую вас, – ответила женщина голосом таким же тихим, как море перед бурей.

– Вам нравятся часы?

Девушка в замешательстве нахмурилась, и он указал на часы, на которые она перевела взгляд, избегая смотреть пирату в глаза. Ее щеки приобрели еще более темный цвет.

– Они прекрасны, но не исключительны.

– Вам нравится что-то исключительное? – спросил Элрой, осознавая двусмысленность своих слов. Потому что в таком городе, как Амарун, и в такой стране, как Тобрия, он и был исключением. И, возможно, девушка хотела добавить его в свою коллекцию.

Девушка кивнула и остановилась рядом с ним. Элрой почувствовал запах роз, исходящий от ее тела, и, когда девушка наклонилась над стойкой, ее рука коснулась руки мужчины. Норвелл был поглощен проверкой второй карты. Она представляла собой изображение острова по ту сторону Серого моря.

– Это действительно очень красиво, – сказала девушка. – Мортимер?

Норвелл поднял голову.

– Да. Господин собирается продать их мне. Вам нравится?

Женщина оторвала взгляд от карты и повернулась к Элрою. Он был на целую голову выше нее. Зеленые глаза красавицы нетерпеливо мерцали.

– Вы купец?

– Купец или пират. Кто знает!

Она рассмеялась.

– Какая карта нравится вам больше остальных?

– Вот эта, – Элрой потянулся за картой, которую Норвелл осматривал ранее. При этом от него не ускользнуло сварливое выражение на лице хозяина лавки. Но Элрой еще не видел золота, поэтому карты принадлежали ему, и пират мог делать с ними все, что хотел. Например, продать их без посредников.

Девушка внимательно изучала карту.