Рождение магии

– Вы знали, что Мортимер сумасшедший? – спросила она, не глядя на Элроя. – Говорят, он сам отрубил себе ногу.

– Зачем ему это делать?

– Он сумасшедший. Разве этой причины недостаточно?

Элрой прикусил нижнюю губу. Он отрезал свою ногу не ради удовольствия и не по причине безумия. Когда морской тиран схватил его, пирату нужно было принять решение – жить без ноги или умереть с ногой. Элрой выбрал жизнь. Это не делало его сумасшедшим; это имело смысл. Но мужчина этого не сказал.

– И что вы думаете? Хотите такую карту?

Глава 2 – Ларкин

– Гленко –

– Где деньги? – прошипел Ларкин, с силой прижимая голову мужчины к столешнице. Хранитель мог бы раздавить этот череп, но это не дало бы стражнику ответа, а хозяину только добавило бы беспорядка.

– У меня их нет! – завопил человек, который в деревне был известен под именем Ману. Однако Ларкин сомневался, что это имя было настоящим. По лицу мужчины текли слезы, которые смешивались с кровью.

– Не лгите мне! – Ларкин потянулся к кинжалу, который торчал в правой руке Ману между средним и безымянным пальцами, приковывая того к столу. Терпение стражника было на исходе, несмотря на то что бессмертный Хранитель не испытывал недостатка во времени. Но ему пришлось преследовать Ману более двух недель. Когда деревенский староста попросил Ларкина выследить банду воров, которые регулярно совершали набеги на улицах, он не планировал оставаться в Гленко более трех или четырех дней. Но, как оказалось, Хранитель неверно оценил обстоятельства. Эти мужчины и женщины не были похожи на Томаса и его спутников, напавших на них с Фрейей в терновом лесу. Эти преступники были умнее. Они пользовались продуманной стратегией. И на их стороне был предатель. Ману притворялся гвардейцем, вымогая деньги у жителей на защиту именно тех грабителей, главарем которых он был. Ларкин не сразу понял, в чем ошибается, и ему это совсем не понравилось. Он ненавидел, когда его обманывали.

– Где вы спрятали монеты?

– Вы ошибаетесь!

О нет, не ошибаюсь, подумал Ларкин, выдернув кинжал из руки Ману. Грабитель закричал, и из раны брызнула кровь. Его поскуливание было единственным звуком в старой таверне, которая пережила, наверное, уже более ста зим. Все остальные посетители застыли на своих местах без движения. Широко раскрыв глаза, с замершими в воздухе поднятыми кувшинами и ложками, они наблюдали за происходящим. Ларкин предпочел бы прояснить этот вопрос в более скрытном месте, но мнимый гвардеец отказался идти с ним.

– Говорите, где спрятаны деньги, или можете попрощаться с вашими пальцами! – Ларкин вытащил второй кинжал с эмблемой королевской семьи на рукоятке. Прощальный подарок Фрейи. Он угрожающе поднес клинок к лицу Ману. Металл сиял в свете свечей, словно его еще не коснулась ни одна капля крови. Тем не менее мужчина побледнел, и Ларкин увидел, как правда спешит вырваться из его горла, прежде чем преступник заговорил.

– Я зарыл их, – произнес Ману сдавленным от боли голосом. – За деревней, под деревом с низко висящими ветвями. Там все спрятано.

Ларкин удовлетворенно кивнул и осмотрел таверну, которая стала такой знакомой ему за последние несколько дней. С изогнутыми потолочными балками и часто составленными столами и стульями разных форм, которые постепенно собирали сюда сельские жители. У камина он обнаружил старшего сына хозяина, с которым он два или три раза проводил обучающие тренировки с мечом.

– Проверь, правду ли он говорит, – потребовал Хранитель. Юноша, которого еще нельзя было назвать мужчиной, решительно кивнул и вышел из таверны. Надеясь, что мальчик от волнения не забудет захватить лопату, Ларкин скользнул на табуретку рядом с Ману и взял свое пиво.

– Для тебя будет лучше, если он найдет золото. Иначе я отрежу тебе не только пальцы.

Ману не соврал, и это позволило ему сохранить свои яйца в целости. Но то, что с ним сделали жители деревни, – совсем другая история. Ему стоило бы только радоваться, если бы он потерял только яйца, а не свою жизнь. И все же – Ларкин не чувствовал жалости. Этот мнимый гвардеец и его банда грабителей лишили бедную деревню посреди Тернового леса нескольких десятков серебряных монет. Для дворянина это, возможно, мелочь, но в Гленко эти нобли были необходимы для обеспечения жизни людей. Теперь они могли приобрести недостающие припасы на зиму и залатать протекающие крыши, чтобы защитить себя от снега и ледяного дождя. В этих условиях Ларкин неохотно принял плату за свою работу, но староста настоял. Деревенский глава понятия не имел о золоте, которое Фрейя дала Хранителю, и Ларкину не разрешалось никому об этом рассказывать, потому что деньги могли вызвать вопросы. А вопросы несли в себе опасность.

– Ты уже уходишь?