Рождение мечника

— Это важно, мастер Ян. Не каждый человек способен к нему прикоснуться. Только тот, у кого очень развита внутренняя энергетика и способность оперировать энергетикой внешней.

— Вы искали таких людей?

— Вы прозорливы, мастер. Да.

— Если он… попадёт в руки неподходящему человеку?..

— Этот человек умрёт. Его нервная система не выдержит перетока чудовищно напряжённых энергий.

У китайца напротив не дрогнул ни один мускул. Он провёл ладонью над клинком, тот ответил ему искрением разноцветных разрядов. Тогда Ян Мяо аккуратно, не спеша, коснулся его рукояти. Несколько секунд подержал и выпустил из рук.

— Должен заметить, очень необычное ощущение, Леон. Он… очень сильный. Таких сильных предметов я ещё никогда не видел.

— А другие, слабее, видели? — я подался вперёд. Нервный срыв миновал, сознание теперь привычно работало с максимальной ясностью, и что-то внутри буквально кричало: я на верном пути.

— Видел. Древние артефакты, о которых не принято рассказывать. Хотя… я всегда сомневался в их древности: они попали в Семью при жизни моего отца.

— Всё возможно, мастер Ян. Дело в том, что цивилизация, которой порождён этот клинок, имеет более чем трёхтысячелетнюю историю одного только покорения космоса. Согласитесь, за это время на Землю запросто могла попасть какая-то исследовательская партия. От неё могли остаться эти… артефакты.

— Вы… знаете это достоверно? — глаза китайца горели, он утратил всё своё хвалёное спокойствие.

— Да. У меня есть такой же клинок, только выполненный в виде двуручника. Именно с таким я прошёл инициацию. На космической станции, расположенной на стационарной орбите.

— Они вас сами… пригласили? Для инициации?

— Те, что сейчас строят Башни — пена. Они не владеют способностями, достаточными для работы с фламбером. Та цивилизация первой обнаружила Землю, но её оплоты слишком далеко от нас, чтобы официально включить планету в свою орбиту. Я сошёлся с одной представительницей этой цивилизации… скажем так, на личной основе. Безотносительно к мечу и безотносительно к её инопланетному происхождению. Инициация была случайной и спонтанной. Представители этой цивилизации не считают возможным, чтобы кто-то ещё вне их цивилизации мог управляться с фламбером.

— Но вы же можете? И меня он не убил. При достаточной тренированности я бы смог с ним работать. Возможно, через несколько поколений… Да, через два поколения, мои дети могли бы. Это точно.

— Это может быть обусловлено тем, что китайская цивилизация уже много тысячелетий развивает энергетические техники. То, что вы справедливо сказали про народ и его мудрость, подходит и к этой ситуации.

— Вы знаете, Леон, я… Просто не ожидал, что наша беседа окажется настолько глубокой. Позвольте выразить вам своё восхищение, — китаец поднялся в полный рост и низко поклонился.

— Это полностью взаимно, Мяо, — встал и поклонился в ответ.

— Давайте возобновим чайную церемонию. Нужно всё хорошенько обдумать.

И мы действительно пили чай и думали. Возможно, китайская мудрость обусловлена именно этим потрясающим напитком и этой невероятной по глубине церемонией? Люди, которые не тратят время на праздное времяпрепровождение, на активную, но бессмысленную пьянку, а могут спокойно сесть и подумать, способны развить в себе многовековую мудрость. Что мы имеем? У китайца есть другие артефакты цивилизации Республики. Откуда они у него? При каких обстоятельствах достались отцу Ян Мяо? Но всё это — тлен. Важен другой вопрос: готовы ли они воспользоваться фламберами ради уничтожения Башен? Я посмотрел на погружённого в свои мысли китайца и, словно прыгая с высокого утёса в бушующее море, задал этот самый важный вопрос.

— Мяо, вы поможете мне уничтожить Башни?

— Что? Простите, я не… — до китайца дошло, потому что весь его хвалёный самоконтроль полетел к чертям собачьим. Глаза мужчины сделались большими-большими, он даже на несколько секунд стал похож на европейца.

— Я хочу уничтожить Башни. Все. У меня есть фламберы, другого оружия нет. Потом я сам уничтожу корабль пришельцев на орбите. Не спрашивайте, как — это самая простая часть плана. Скажу только, что для меня это дорога в один конец. Вы со мной?

— Ваше предложение ещё более неожиданно, чем итог этого разговора, — китаец уже взял себя в руки, и на меня вновь смотрели его исполненные философского спокойствия глаза. — Европейской цивилизации не свойственно самопожертвование.

— Европейской, но не русской. Но мне плевать на цивилизации. Речь идёт обо мне. Одному человеку может быть свойственно то, что не свойственно группе. Это простая логика, которая работает. Важно другое. Вашему делу мешают пришельцы? Мешают. Вы можете их убрать.

— На место одних придут другие, — философски изрёк мужчина.