Рождение мечника

Мы ещё несколько минут поговорили, а потом, взявшись за руки, отправились в комнату. Меня, словно пацана, била дрожь предвкушения — тело опять давало знать о своих завышенных сексуальных потребностях. Женщина рядом была куда спокойней, но только до тех пор, покуда я не повалил её на обширную кровать своего временного жилища. Вот здесь я сполна ощутил, почему китайская нация столь плодовита. Келли оказалась просто ненасытна, а уж как страстна… Только через несколько часов постельной пляски до меня дошла простая в своей гениальности мысль: а ведь господин Мяо не просто так говорил про два поколения! Его слова, как видно, не сильно расходятся с делом. Даже такое вопиющее действо, как случка собственной племянницы с потенциальным носителем отличного генофонда, не казалась хозяину дома чем-то из ряда вон.

Старший дознаватель сидел по центру разгромленной комнаты в позе лотоса и внимательнейшим образом изучал лежащие перед ним распечатки. Если бы на его месте оказался европеец, тот бегал бы из угла в угол, меряя шагами комнату, но китаец и в такой сложной ситуации умудрялся сохранять спокойствие. Зато его молодой коллега никак не мог успокоиться и, словно вместе с увлечением западной культурой ему передалась её нетерпеливость, заполошно бегал по комнате.

— Нужно объявить его в розыск! Немедленно! Он же может уйти!

— Кого именно, уважаемый Чэн? Его или его? — с этими словами китаец на полу протянул своему молодому коллеге две картинки, на одной из которых была изображена отчётливо различимая в карандашных мазках голова кобры, а на второй — голова дракона.

— Они врут! Это невозможно!

— Они не врут, коллега. Они намекают. Посмотрите на ещё два фоторобота: тот, с человеком без лица в сияющих белых одеждах, можете опустить.

— Да видел я уже! Череп. Просто голый череп.

— Напомнить вам, что означают в совокупности дракон, кобра и череп?

Мечущийся по комнате дознаватель резко остановился. Он медленно развернулся к коллеге и большими, почти европейскими глазами уставился на три картинки у того в руках — сложенные карточным веером, они позволяли охватить всю картину.

— Чёрное общество [8]! Это значит…

— …Что наш объект в любой момент может появиться и заявить, что его похитили мафиози. Или вообще ничего не заявлять, просто пригласить консула. А что мы покажем консулу? Эти картинки? — дознаватель пренебрежительно бросил на пол художество криминалистов. — Похоже, коллега, я был излишне оптимистичен, когда предлагал вести допросы и составлять фотороботы. Мы с нашим народом попали в ситуацию, в которую испокон веков попадали государевы люди, и, похоже, будут попадать впредь.

— Какую ситуацию?

— Власть далеко, а мафия близко. Власть будет рассусоливать, собирать доказательства, проводить официальные процедуры, а мафия ударит сразу, как только почувствует предательство или угрозу. Из двух зол народ выбирает меньшее.

— Но у нас же есть другие материалы! Специалисты восстановят диски с записями с камер наблюдения на ближайшем перекрёстке. Найдём таксиста, который их подвозил. Опять же, придут в себя пострадавшие Вон Хань и Ли Пань.

Старший следователь поднял на молодого задумчивый взгляд. Непонятно было, о чём он в тот момент думал: обдумывал дальнейшие шаги расследования или… сетовал на глупость подрастающего поколения.

— Помяните моё слово, Чэн: у нас ничего на него нет, и не будет. Максимум, что мы сможем сделать — это допросить его. Но лучше не сами, а через наших русских коллег, заодно дадим им намёк на Триады. У них на Чёрное общество свой зуб, весь наш Север, который они почему-то считают своим Дальним востоком, подмяли.

Слова дознавателя оказались пророческими. Вечером неприметный китаец-криминалист принёс по указанному ему адресу стопку жёстких дисков, а вышел — с чемоданчиком юаней. Скорая помощь, на которой перевозили впавших в кому Вон Ханя и Ли Паня, попала в страшную аварию, и хранящие в себе криминалистическую информацию тела незадачливых китайцев выгорели дотла. Таксист же, до того перевозивший странного европейца и его китайского спутника, был убит в поножовщине, невольным участником которой стал, подвозя очередного клиента. Все нити, могущие привести к реальному виновнику событий, были изящно обрублены. На вынужденные человеческие жертвы при этом никто не обращал внимания: концепция наименьшего зла продолжала работать.