Рождение неолиберальной политики

Отношение Хайека к опасностям «коллективистского» централизованного планирования, которое он отождествлял с социализмом, сложилось на основе анализа развития человеческой мысли и свободы. Выводы Хайека близки к выводам Поппера в «Открытом обществе»: «Мы последовательно отказались от экономической свободы, без которой свобода личная и политическая в прошлом никогда не существовала… Мы демонстрируем удивительную готовность расстаться не только со взглядами Кобдена и Брайта, Адама Смита и Юма или даже Локка и Мильтона, но и с фундаментальными ценностями нашей цивилизации, восходящими к античности и христианству. Вместе с либерализмом XVIII–XIX вв. мы отметаем принципы индивидуализма, унаследованные от Эразма и Монтеня, Цицерона и Тацита, Перикла и Фукидида»[152]. Хайек отчётливо связывал эту идею западной цивилизации с иудео-христианской традицией. Эта связь сближает его с традиционными консерваторами, такими как Эдмунд Бёрк, взгляды которого Хайек во многом разделял[153]: «Пока же достаточно будет сказать, что индивидуализм, уходящий корнями в христианство и античную философию, впервые получил полное выражение в период Ренессанса и положил начало той целостности, которую мы называем теперь западной цивилизацией. Его основной чертой является уважение к личности как таковой, т.е. признание абсолютного суверенитета взглядов и склонностей человека в сфере его жизнедеятельности, какой бы специфической она ни была, и убеждение в том, что каждый человек должен развивать присущие ему дарования»[154]. Во взгляде Хайека на человеческую природу соединились характерное для традиционного консерватизма признание греховности человека, вера Бёрка в совокупную мудрость человечества и современное политике-философское убеждение, согласно которому рациональный эгоизм есть наиболее сильный мотив человека.

При таком понимании человеческой природы Хайек весьма настороженно относился к тому, что Поппер, как считал Хайек, готов признать некоторые формы интервенционизма[155]. В частности, Поппер полагал, что «используем же мы определённые средства (суды, полицию) для борьбы с преступностью или детским трудом; и похожими средствами мы, наверное, сможем прекратить войны. Всё это безусловно законно; и столь же оправданно стремление бороться с бедностью, односторонней эксплуатацией и стараться искоренить их»[156]. Эти допущения Поппера, считал Хайек, противоречили самой сути общества, основанного на свободе индивида преследовать свои экономические интересы. По его мнению, реализовать политическую доктрину (даже задуманную с самыми благими намерениями), подразумевающую государственное планирование и государственное вмешательство в экономику, будет невозможно по причине естественной ограниченности человеческого знания.