Рождение Новгородской республики

Та же задача предстояла и Варяжко. Ненадолго задержавшись в Пскове, выступил с новгородским полком на север, остальные отправил на восток от Причудья. Серьезных боев с пришедшими разбойничать эстами не случилось — они чаще избегали прямой схватки, лишь иногда устраивали засады на пути, а потом спешно уходили. Только в Гдове, да на Нарве дошло до столкновения с крупными отрядами противника, но и там после короткого сражения враг отступил. В освобожденных поселениях принимали местный народ под власть Новгорода, ставили гарнизоны и войсковые лагеря для будущего базирования. Как-то незаметно боевая операция переходила больше к хозяйственной, а когда встали на рубежах, то полностью перешли к ней, оставили только часть сил на патрулирование охранной зоны.

Вернулся Варяжко в Новгород поздней осенью, перед самым ледоставом. Порученное дело исполнил сполна — его воины зачистили все северные земли от пришлых банд и встали надежным заслоном на рубеже, а главное — подчинили новгородскому правлению. Не будь реальной силы за ним, вряд ли удалось без смуты и особого сопротивления подмять верхушку местной власти, заставить их смириться с новыми порядками. Именно его войско стало кнутом, подстегнувшим не желавших перемен мужей, дальше следовало не упускать вожжи, держать их в повиновении. А новгородским правителям надо хорошенько продумать, чем же привлечь местный народ, каким пряником. С такими мыслями Варяжко возвращался домой, продумывал речь перед своим руководством и советом города.

В самом начале зимы отдал замуж Ладу за сына новгородского плотника-ладейщика. Еще летом, перед походом, отвадил девушку от себя — приелась, ее юное тело уже не влекло, как в первое время, а навязчивость, с которой она домогалась его любви и внимания, вызывала все нарастающее раздражение. Выдержал море девичьих слез, слова обиды, но заявил твердо:

— Ты не люба мне, Лада, жить с тобой как муж и жена не стану. Ищи своего суженного, дам тебе богатое приданое, помогу в чем будет нужда. В том мое слово, о другом речи не будет.

За то время, пока Варяжко не было дома, девушка утешилась от неразделенной любви и с присущей ей прагматичностью стала подыскивать себе жениха. Не пропускала гульбища, сходилась с разными юношами, остановила свой выбор на Данко, пригожем и ладном парне годом старше ее, тоже кривиче, как и она. Да и семья его оказалась не бедной, дома у них полная чаша. Окрутила своей красотой и лаской, парень и растаял, по осени позвал ее замуж. Лада согласилась, только уговорила подождать до возвращения главы дома. Вскоре после прибытия Варяжко с войском в город сыграли свадьбу, он сидел на нем с Милавой за посаженных отца и мать невесты. В приданое купил молодым добротную избу на кривичской стороне, а Милава помогла сестре с обзаведением нужной утвари.

Не зря говорят в народе — свято место пусто не бывает, то же случилось и с Варяжко. Не успел избавиться от Лады, как запал на молодку, младшую жену именитого купца. На одном из званых вечеров, на которые важные мужи города приглашали старших командиров вернувшегося со славой войска, с первого взгляда увлекся хозяйкой хором. Внешне не примечательная, в меру дородная, да и красотой особой не отличалась, но что-то в ней притягивало каким-то женским магнетизмом, вызывало в молодом муже сводящее с ума вожделение — желал ее прямо сейчас, невзирая на окружающих. А ее волоокие очи с лукаво манящей искринкой звали в бездну всепоглощающей страсти.

В прошлом, еще в теле Мезенцева, довелось встречаться с такой женщиной, ненасытной и страстной — она буквально иссушила его, выпила жизнь до последней капельки. Сам уйти от нее не мог, не в силах отказаться от безумного наслаждения. А потом, когда та внезапно, не прощаясь, покинула его, долго отходил от наваждения, она снилась ему ночами сладким кошмаром. Сейчас происходило что-то подобное и опять он терял разум от вожделения, только немалым усилием воли справлялся с собой, не подавал другим виду. Но с того вечера потерял покой, думал лишь о том, как снять любовное наваждение. Попытки ублажить взыгравшуюся плоть с женами не дали успокоения, пошел даже на пару авантюр с не очень строгими вдовицами, но не мог забыть колдовские очи и вожделенное тело.

Не в силах больше бороться с собой, махнул рукой — будь что будет, даже если придется умирать от сладких мук. Как-то под вечер подкараулил чаровницу у ее хором. Заступил путь спешащей в дом молодке, в ответ на ее недоуменный взгляд завел речь мягким голосом, стараясь не пугать напрасно:

— Здрав будь, Радмила. Я Варяжко, тысяцкий, недавно, в день Марены, гостевал у вас.

Дождался ответа, произнесенного тихим, волнующим молодца, голосом: — Здрав будь, Варяжко. Помню, ты еще с другими ратными мужами пришел, — продолжил, сдерживая прорывающийся трепет: