Рождение Новгородской республики

— Коль избрали меня главой совета, то предстоит нам решать — кто будет посадником. Мне с ним работать, посему дозвольте сказать, мужи новгородские, кого же вижу на сем важном месте. Муж вам известный, о заслугах его нет надобности пересказывать — то Варяжко, славный наш тысяцкий! Хоть и молод еще годами, но делами своими доказал важность городу. Мне довелось с ним многое испытать, так что могу поручиться за него, как за себя.

Едва новый глава завершил речь, попросил слово кривичский старейшина Стоян — вечный оппонент Велимудра. Не раз эти солидные мужи спорили между собой на советах до белого каления, иногда доходило до брани — уж насколько бывший посадник отличался терпением, но и он не выдерживал, вступал в перепалку с разошедшимся старейшиной. И именно Стоян выдвигался на пост главы, а сейчас, по-видимому, решил отыграться за поражение, выступив против ставленника извечного соперника:

— Может быть, тысяцкий и угоден тебе, Велимудр, как верный пес, но того ли мы ждем от посадника? Он должен служить городу, а не кому-либо, даже столь важному мужу, как ты. И как мы можем довериться этому пришлому челу — без роду-племени, не пришей собаке хвост — сейчас он здесь, а завтра его нет! А забыл, как твой Варяжко в угоду княжескому посаднику пытал людей новгородских, посмевших поднять смуту против князя! Не согласен с призванием этого ухаря-молодца в посадники, ему и тысяцким слишком много чести. Есть другие мужи, более достойные, кровь от крови нашего племени, в верности которых сомнения нет.

Вступился за Варяжко старейшина словен Доброслав:

— Что ты прицепился к парню, Стоян — все тебе не ладно в нем! Добрый муж — не чета многим, пользы от него не счесть. А то, что Варяжко без роду-племени — то напраслина, он из нашего племени, рода куницы. В том заверяю народ новгородский — свой он и верность делом доказал. В службе же князю не вижу зазорного и не пытал людей, а оберегал от напрасной крови, что пролилась бы, подними те бунт. И кого же ты видишь более достойным, чем же он сослужили Новгороду? Уж не про Мировея ли толкуешь, своего зятя? А где он был, когда вороги шли на город? Здоровый, как вол, а на лавке отлеживался да по кабакам шастал, пока мужи другие шли оборонять город! Или Рогнеда, кума, метишь в посадника? Так от него ничего путного мы не видели — поставили старостой улицы и то не справился, а что уж о городе говорить!

Пошла перепалка между старейшинами, в нее ввязались другие мужи, вспоминая прежние обиды и жалобы, пока не вмешался Велимудр и не потребовал прекратить склоки. Брали еще слово главы кланов и гнезд, предлагали своих людей, всего же к концу дебатов набралось почти десяток кандидатов. Когда же перешли к голосованию, от поднявшегося шума уши закладывало — люди старались превзойти криком за своего человека. Понадобилось трижды проводить голосование отбором наиболее громких претендентов, пока не остались двое — Варяжко и Гостемил, один из самых богатых купцов Новгорода, за них кричали примерно равно. Окончательный выбор принял Велимудр — своей волей признал победителем именно Варяжко, а на возгласы несогласных ответил:

— Вы что, будете день-деньской кричать, пока глотку не надорвете? Ясно же всем, что Варяжко не уступает, так что считаю — народ не против и быть посему.

Люди устали от столь бурного вече, не захотели вновь затевать голосование — причем с очевидным тем же результатом, дружным возгласом угомонили недовольных: — Хватит бузить, согласны с Велимудром!

Уже гораздо спокойнее решили с тысяцким, хватило одного голосования — избрали Любима, за него высказался глава совета как наиболее достойного из воинских командиров. Та кропотливая и хорошо спланированная работа, которую провели Велимудр с Варяжко и их люди, принесла щедрые плоды — все ключевые посты остались за ними, несмотря на противоборство влиятельных мужей из племенной знати и части кланов. Предчувствовали еще немало от них заморочек и хлопот, но победа в самом важном деле отодвинула в сторону будущие заботы. Сейчас же их сердца переполняли радость и гордость — за себя и своих соратников, сумевших справиться с трудной задачей.

С первого дня, как принял дела от прежнего посадника, Варяжко досконально разбирался с городским хозяйством, вникал в каждую мелочь — от структуры управы и обязанностей служивых мужей до последней бумажки и грамоты. Пересчитывал доходы от сборов в казну и суммы расходов, слушал отчеты подчиненных людей. Объезжал городские районы и кварталы, разговаривал со старшинами и жителями. Когда же проанализировал полученную информацию, принялся составлять план переустройства всех городских служб. В черновую продумал его проект, потом обсудил с помощниками — их он взял с собой из прежнего штаба. И уже через две недели после вступления в должность представил совету господ — так теперь назывался высший орган власти Новгорода, развернутую, с подробным раскладом затрат и выгод, программу будущих дел.