Рождение новой республики

Вэнс не ответил, и они снова стали смотреть на сверхъестественное великолепие, разворачивающееся перед ними. Великая Туманность — сердитые, вихрящиеся массы бело-зеленого огня, белые полосы и покрывала, зеленоватые, слепящие, кучковатые уплотнения. Космические облака пламени, охватывающие мрачное, безжизненное солнце. И Мертвая Звезда — зловещий черный диск на фоне этого торжествующего великолепия. Ее пылающие малиновые пятна — моря расплавленной лавы, достаточно большие, чтобы поглотить планету — смотрели на нас, словно красные глаза исполинского паука.

Вэнс глухо, нервно рассмеялся:

— Когда?

Хьюм повернулся, нашел на столе с картами астросекстант, поднес его к глазам, определил видимый диаметр Мертвой Звезды и достал карманный микрокалькулятор.

— Через пять часов…

Вэнс ничего не ответил. Они снова стали смотреть на грозную, усеянную красными пятнами, черноту диска Звезды. Через несколько минут Хьюм облизнул губы и добавил:

— Ускорение растет, разумеется, по мере того, как мы падаем все ближе к Звезде. У самой поверхности сила, действующая на нас, будет больше тонны на каждый фунт нашего тела. Мы, впрочем, этого не почувствуем, так как находимся в свободном падении. И мы движемся не прямо в центр диска. По инерции корабль частично обойдет вокруг Звезды и ударит на противоположной стороне…

После долгого молчания Вэнс заговорил снова:

— Гравитационный экран старого Клю! Неудивительно, что он помешался на нем, в течение пятидесяти лет глядя на Мертвую Звезду! И, несомненно, он мечтал о чем-либо подобном тому, что происходит с нами, чтобы пустить в ход свое изобретение и всех спасти. — И он снова рассмеялся, громко и невесело.

Кемптон собрал нервничающих, ничего нс понимающих пассажиров в главном салоне.

— Я должен сообщить вам правду и надеюсь, что вы встретите ее достойно, — сказал он. — Мы падаем на Мертвую Звезду. Ничто во всей Вселенной не может нас спасти. Законы гравитации изменить невозможно. Но наш конец не будет болезненным — мы просто вспыхнем, мгновенно став пылающим газом. Я советую вам взять как можно больше от тех нескольких часов, что нам остались. Весь корабль в вашем распоряжении. Я приветствую любые предложения относительно развлечений. А если кто-нибудь из вас сочтет, что не в состоянии переносить напряжение ожидания, он сможет обратиться к корабельному врачу за инъекцией безболезненного анестетика.

Он остановился и жестом дал понять, что закончил. Пассажиры с побелевшими лицами бессмысленно глядели друг на друга, словно бы ничего не понимая и никого не узнавая.

Тони Андрос не поняла смысла сообщения, да ей было и не до того — она бегала по палубам и спрашивала у всех, где Гедеон и почему он не возвращается. Кемптон нашел ее и привел на мостик. Через прозрачные панели она увидела Мертвую Звезду — черный, с красными оспинами диск, постоянно увеличивающийся, подвешенный в полосах сверхъестественного света. Вздрогнув, она отшатнулась.

— Оно похоже ни лицо! — воскликнула она. — С красными глазами! Оно злое!

Но через секунду она уже требовательно спрашивала у Хьюма:

— Где мой дедушка?

Помощник указал на станцию — темную массу на фоне пылающих лап Туманности.

— Пойдемте туда! — широко раскрыв глаза, девочка тянула его за рукав с мостика. — Я хочу найти дедушку!

Хьюм покачал головой.

— Нет смысла, Тони. Воздух на станции выходит наружу, он, наверное, уже весь вышел. Дедушка не вернется. Он теперь уже… погиб.

Помощник опустил глаза, а девочка все продолжала смотреть сквозь прозрачные панели.

— Глядите! — вдруг воскликнула она. — Зеленый свет! Что это такое? Вы видите? Вон там, там!

Тогда и Хьюм увидел слабое зеленоватое свечение, быстро распространяющееся по потрепанному корпусу — оно разливалось по нему, как нефть разливается по воде. Зеленое свечение пробежало по тросу к «Беллатрикс» и засияло на металлических рамах обзорных панелей. Затем послышался звонок гравископа, и Хьюм бросился к нему. Он увидел, что стрелка, до этого замершая за правым краем шкалы, вернулась к нулю. Он смотрел на прибор, не веря своим глазам, затем резко повернулся к Кемптону.

— Вы понимаете, что случилось, капитан?

Кемптон так лее потрясенно уставился на него. Он не мог говорить, и лишь в глазах стоял безмолвный вопрос: что происходит?

Есть только одно объяснение, только одно! Старик всю жизнь пытался создать ионный экран, который отклонял бы излучение гравитации. Это зеленоватое свечение и есть его экран — я уверен! И гравископ показывает, что мы отрезаны от всех гравитационных полей! Или это, или у нас с вами коллективная галлюцинация…

— А я… — пробормотал Кемптон. — Я думал — просто старый дурак…

— Понимаете, что это значит, — продолжал, не слушая его, Хьюм. — Мы не движемся прямо к Мертвой Звезде, мы идем по орбите, и теперь она уже не может изменить нашу траекторию! Мы пролетим мимо! У нас будет время на ремонт или на то, чтобы вызвать помощь по фотофону!

Тони смотрела на них широко раскрытыми глазами. Она видела, что произошло что-то важное, но поняла это по-своему.