Рождение новой России

Вот почему эпос возвеличивает стрельцов, которые не согнули перед Петром свои «буйные головушки». От народа они заслужили мученический венец, а от царя — «перекладину кленовую» да «петельку шелковую». В одной из песен Голицын изображен народным заступником. Он говорит Петру:

Ох, ты батюшка, государь-царь, православный.
Ты зачем, государь-царь, чернят разоряешь?
Ты зачем больших господ сподобляешь?

В получившей широкое распространение лубочной картине осуждена издевка над народом — клеймение рекрутов, насильственное плетение лаптей. Но характерно, что собственно государственную деятельность Петра этот лубок не затронул.

Претила народу и «иноземщина», немецкое засилье. В лубочной картине «Как мыши царя погребают» народ с беспощадной иронией заклеймил иноземные новшества (брадобритие, курение табака и т. п.). В картинах «Как Баба-Яга дерется с крокодилом», «Немка верхом на старике» и других проявлялось отрицательное отношение к иноземке Екатерине.

Проходит время, и во многом меняется отношение народа к новшествам, введенным Петром. Пошли по Руси поговорки: «Погиб, как швед под Полтавой», «Мудрость в голове, а не в бороде», «Борода выросла, а ума не вынесла», — поговорки, осуждающие ветхозаветную старину и одобряющие петровские нововведения.

В народных песнях, преданиях и сказаниях все реже и реже слышится старобрядческое, раскольничье осуждение Петра-«антихриста», и все чаще и чаще народ посвящает свое творчество «православному царю Петру Алексеевичу», «Петру Первому Великому», «полковнику Преображенскому, капитану бомбардирскому». Военные подвиги Петра все отчетливее и отчетливее выступают на первый план.

И хоть идут солдаты

Во неволюшку — службу царскую,
Во всегдашнюю во заботушку,

тем не менее они

Рады государю послужити
И один за одного умерети.

И в солдатских «плачах» о Петре слышится задушевная печаль:

У того ли дворца государева,
У крыльца бело выкрашенного,
Молодой сержант на часах стоял.
Признобил он резвы ноженьки по сапоженьки самы
Белы рученьки по самые костыньки,
Стоючи-то он призадумался.
Призадумавшись, горько плакать стал…
«Вы подуйте с гор, ветры буйные,
Разнесите с небес снежки белые.
Растолкните, ветры, бел горюч камень
Расшатайте-ка мать сыру-землю.
Вы на все четыре стороны
Расколите, ветры, гробову доску,
Разверните вы золоту парчу,
Распахните вы бел-тонкий саван!
Уж ты встань, проснись, православный царь,
Православный царь, Петр Алексеевич!
Подыми ты свою буйную головушку.
Посмотри на свою силушку:
Твоя силушка во строю стоит,
По-военному обучается,
Во строю стоит — не шелохнется,
На войну она отлучается».

В солдатских «плачах» звучит искреннее сожаление о смерти Петра:

Без тебя мы осиротели,
Осиротев, обессилели.
Что ты крепко спишь — не проснешься,
Не проснешься, не пробудишься,
Вся наша силушка побитая,
Побитая, порастеряна.

Петр все может. Он — символ могущества.

В преданиях Северного края Петр выступает повелителем стихий. Он вызывает бурю, и буря губит его врагов, топит «лодки свейские».

О Петре в народе складывались сказки. В этих сказках «работный люд» рассказывает о пушечном мастере, который посоветовал царю снять колокола с церквей; о том, как Петр отдал в молотобойцы «жирного монаха», подчеркивая этим, что царь всех заставил работать.

Среди колодников ходил сказ о воре Барме, который, «наущаемый» переодетым Петром, отказался ограбить государеву казну, чем и вызвал благодарность царя.

Отношение народа к Петру проявилось и в том уважении, которое питал к нему Емельян Пугачев. Вождь восставшего русского крестьянства почтительно писал о «блаженном богатыре Петре Алексеевиче», который во время персидского похода якобы приказал раскопать могилу Разина, дабы узреть останки народного героя. Это высшая похвала, которую способен был воздать царю Петру вождь Крестьянского восстания.