Рождение новой России

В июле 1771 г., когда было разгромлено восстание крестьян Кижского погоста, несколько активных участников движения — братья Соболевы, Родион Марков, отбившись от заводских властей и старост, ушли в леса. Их отряд оставался неуловимым и действовал около двух лет. Крестьяне-«пересказители» информировали своих земляков обо всем, что предпринималось или замышлялось против них. Так незаметно Кижское восстание в период своей агонии перешло в «разбойничество» наиболее активных и стойких повстанцев, не желавших покориться и предпочитавших лес и ружье извинениям и подписке о покорности.

Вот почему помещики так опасались того, что их крестьяне, «будучи в такой противности, не согласились бы с воровскими партиями».

Действия «разбойных партий» были направлены в первую очередь против помещиков, но не только против них, а вообще против всех тех, «кто деньги имеет». Страдали от действия «разбойных партий» приказчики, старосты, «первостатейные» крестьяне. «Разбойники» заявляли громогласно, что «будут помещиков и богатых мужиков… разбивать». Это вполне понятно, так как имущественное расслоение, довольно далеко зашедшее в русской деревне в XVIII в., побуждало крестьян, которых крепостническая действительность изгнала из деревни и привела в ряды «разбойников», выступать и против «богатых мужиков», «капиталистах», «первостатейных» крестьян.

Отряды беглых, врываясь в помещичьи усадьбы, обычно сжигали крепостнические документы, этим самым еще раз подчеркивая социальную направленность своих действий. В 1749 г. напавшие на усадьбу помещика Тербеева в Шацком уезде беглые «письма, склав в огонь… пожгли все без остатку». В 1753 г. в селе Федотово Арзамасского уезда в усадьбе помещика Кошкарева «воровские люди» уничтожили «всякие вотчинные крепости, писцовые и межевые выписи», документы «как на людей, так и на крестьян… сел и деревень, записи и купчие…» Повсеместно «разбойные люди» «всякие письма… на огне жгли».

Беглые наводили страх на целые области. «Разбойники» грозили барам расправой и осуществляли эти угрозы, угрожали ворваться в города и врывались в них, направляли помещикам и властям «подметные письма». Все это, подкрепленное успешными действиями «разбойников», приводило помещиков в ужас.

Участники «воровских партий» были, как правило, хорошо вооружены. У них имелись ружья, пистолеты и даже небольшие пушки, сабли, копья, рогатины, бердыши и другое «огненное» и «язвительное» оружие, которыми они владели очень неплохо.

Особый состав «разбойных партий», отличный от участников местных деревенских крестьянских восстаний, обусловливал наличие определенных форм организации. Отряды имели своих выборных атаманов и есаулов. В большинстве своем это были беглые солдаты, рекруты, матросы. Отряды действовали решительно и быстро. Их подвижность объяснялась наличием лодок, которыми они пользовались очень умело, лошадей, повозок. «Разбойная партия», совершив нападение, быстро переходила в другое место. Помощь, которую ей обычно оказывали крестьяне, делала «разбойную партию» трудно уловимой. Отряды беглых действовали главным образом весной и летом, когда сами условия благоприятствовали их борьбе против помещиков, властей и воинских команд. Зимовать нередко уходили в города или прятались в землянках, в недоступных лесах и оврагах. По весне снова собирались в отряды.

Отряды были, как правило, сравнительно немногочисленные: от 20 до 70 человек. В источниках встречаются упоминания и о более крупных «разбойных партиях»: в 100, 130, 150 и даже в 300 человек. Но такие многочисленные отряды были скорее исключением, чем правилом.

Хорошее вооружение, опыт борьбы, довольно строгая стройная организация, умелая и действенная тактика внезапных ночных нападений, мобильность — все это делало «разбойные партии» страшной угрозой для крепостников и местных властей.

Подводя некоторые итоги, следует отметить, что «разбойные люди» вели такую же активную борьбу против помещиков и их слуг, против «первостатейных» крестьян, как и их социальные собратья крестьяне, оставшиеся в деревнях. Но «разбойные люди» уходили из родных сел и деревень и объединялись в «партии», а их родственники и соседи оставались в деревнях, и их классовая борьба выливалась в форму различных «противностей», волнений и восстаний, «бунтов». Поэтому «бунтом» официальные документы именуют выступления крестьян данного помещика против него самого, а «разбоем» — действия беглых крестьян, объединившихся в «партию» и выступавших против разных помещиков, в первую очередь против господ кого-либо из участников данной «партии».