Рождение новой России

На левом берегу Невы, там, где позднее был поставлен памятник Петру I — Медный всадник, стояла деревянная церковь Исаака Далматского. За ней тянулись болота и заболоченные луга.

Расположенный на малонаселенных низких берегах и островах Невы, город нуждался в хороших подъездных путях. Еще в 1703 г. началось строительство гужевых дорог и водных путей. Расширялась старая дорога, которая вела из Новгорода к Невскому Устью, к Канцам. В пределах современного Ленинграда она шла примерно по Лиговскому проспекту к площади Восстания, к Кирпичной улице. Здесь она разделялась на три дороги: одна шла к Спасскому селу (оно стояло на месте Смольного), другая — к деревне Севрино, а третья, вдоль Невы по берегу — к деревне Первушкиной, стоявшей в устье Невы.

Но сухопутные дороги не могли удовлетворить потребности города-порта, города-крепости. Надо было использовать водные пути, многочисленные реки и озера северо-запада России. В 1703 г. приступили к прокладке Вышневолоцкого канала, который должен был соединить Неву с Волгой. В 1709 г. этот канал был достроен, а через девять лет начались работы по прокладке Ладожского канала, значение которого в истории Петербурга трудно переоценить.

Петр убедился в необходимости прокладки канала еще в 1704 г., когда в октябре шел с флотилией с Сяси в Петербург и попал в страшный шторм на Ладожском озере, продолжавшийся шесть дней. В Шлиссельбурге на своем корабле он долго поджидал остальные суда, разметанные бурей. Тогда и возникла идея прорыть канал вдоль берега бурного, особенно в осенние штормы, Ладожского озера с его крутой, сильной волной. Ладожский канал (ныне Старо-Ладожский канал) десятки лет обеспечивал прохождение потока грузов по воде в Петербург и из Петербурга.

И все же Петербург в первые годы своего основания был невелик. В районе Адмиралтейства он занимал площадь от Невы до Мойки, а на Петербургской стороне — у Смольного, на Выборгской стороне — у Литейного проспекта стояли отдельные поселения. Всюду еще шумели леса, зеленели болотные топи, расстилались луга. Петербург рос, но особенно быстро он стал развиваться после Полтавской победы.

Строили Петербург тысячи простых русских людей. Первыми, кто вбивал сваи, наспех рубил первые дома, возводил укрепления весной 1703 г., были солдаты и «работные люди», направленные из разных мест в Шлиссельбург. Оттуда уже в конце июля они были переведены в дельту Невы. Как сообщал А. Д. Ментиков в своем письме Петру, «работные люди из городов уже многие пришли и непрестанно прибавляются».

К осени 1703 г. на строительстве Петербурга было занято около 20 тысяч подкопщиков (т. е. землекопов). Уже через год по указам царя на строительство Петербурга ежегодно в принудительном порядке их должно было являться со всех концов России 40 тысяч. Подкопщиков брали среди крестьян и посадских людей по одному человеку от девяти — шестнадцати дворов.

Подкопщики являлись в Петербург на одну смену, продолжавшуюся два месяца. В году было три смены. Работы начинались с 25 марта и продолжались до 25 сентября. Затем перешли на две трехмесячные смены. В первую смену, с 25 марта, приходили подкопщики из-под Старой Руссы, Торопца, Ржева, Великих Лук, Холма, Ростова Великого, Переславля-Залесского, Суздаля, Шуи. После прекращения работ в Нарве в Петербург в первую смену стали направлять также из Вологды, Романова, Рузы, Звенигорода, Углича, Кинешмы. Во вторую смену, с 25 мая, приходили подкопщики из-под Смоленска, Дорогобужа, Рославля, Вязьмы, Можайска, Брянска, Курска, Орла, Рыльска, Трубчевска, Мценска, Кром. И наконец, третью смену, с 25 июля по 25 сентября, составляли направляемые из поволжских и прикамских земель, из Алатыря, Казани, Керенска, Касимова, Нижнего Новгорода, Арзамаса, Свияжска, Симбирска, Самары, Сызрани, Саратова, Уфы.

Петербург строила «миром» чуть ли не вся Россия. Только поморский Север, Сибирь и самые южные области не участвовали в строительстве. Шли на берега Невы пешком издалека, шли долго. Путь был нелегким. Дорога от дома до Петербурга в расчет не принималась. В пути подкопщики питались «своим хлебом».

Только в Петербурге рабочие начинали получать хлебное и денежное жалованье из расчета по полтине в месяц.

Деньги на эти два вида жалованья — примерно сто двадцать тысяч рублей в год — должны были давать те дворы, которые не поставляли подкопщиков. Либо работай в Петербурге, либо плати за содержание работающего. Другого выхода не было.

Требуя ежегодно 40 тысяч подкопщиков, Петербург фактически никогда их не получал, и на строительных работах обычно работало лишь 12–18 тысяч человек и лишь изредка до 35 тысяч. Повинность подкопщиков справедливо считалась очень тяжелой. От нее всячески стремились уклониться. Нередко для того, чтобы сохранить взрослых — кормильцев семьи, жертвовали «детьми и братьями своими малыми».