Рождение подвига

— Товарищ генерал, полки в полном составе сосредоточены в оврагах, — доложил командир второй бригады полковник Кареница. — Готов, товарищ генерал, к выполнению боевой задачи.

Комкор пожал ему руку, заглянул в глаза.

Канашов склонился над картой, изучая обстановку. Пока бригада Чураева будет сражаться с немцами, сдерживая их, он может выбросить вперед танковый батальон и захватить переправу через Дон. И бригада Кареницы через эту переправу пойдет на Калач, на соединение с войсками Сталинградского фронта.

...Если мысленно провести линию в сорок километров от хутора Ефремовский до станции Добринка, то все дороги, которые шли от этой линии в юго-восточном направлении, были сплошь усеяны разбитыми автомашинами и мотоциклами, обозами немцев и румын. Нередко попадались и целые обозы, груженные ящиками с боеприпасами, продовольствием и разным военным имуществом. И повсюду по полю, а особенно ближе к дорогам лежали трупы вражеских солдат и офицеров. Будто по этим дорогам прошел смертельный ураган...

Об этом думал Канашов, вспоминая путь своего корпуса. И вот последний рывок. Его надо совершить умно, продуманно во всех деталях. В районе Калача для форсирования через Дон имеется одна-единственная мостовая переправа у хутора Березовский. «Конечно, немцы понимают ее важность и для себя и для нас. Наверняка мост этот подготовлен к взрыву. Значит, брать его надо ночью и внезапно. Чтобы подкрепить передовой отряд, выделю одну-две мотострелковые роты. А чтобы немцы не завязали бой с передовым отрядом и не сорвали нашего замысла, прикажу отряду двигаться на самой большой скорости, с выключенными фарами».

...В час ночи майор Кряжев, командир танкового батальона, получил задачу от Канашова — захватить мост. В три часа отряд выступил и начал действовать.

На другой день генерал Канашов разыскал майора Кряжева в селе Новом.

— Ну, герой, здравствуй! — Он протянул ему руку и обнял.

Кряжев смутился, пожал плечами.

— Что я? Как все... Народ у меня хороший, вот и удалось.

— Нет, ты расскажи, майор! Садись ко мне в машину.

— Замысел ваш, товарищ генерал, очень правильный. Немцы приняли нашу колонну за своих, и оборона их была пройдена без единого выстрела. Когда мы очутились в их тылу, разведчик привел местного жителя, который вез на повозке трех немцев. Он оказался довольно сведущим человеком, показал путь к переправе и рассказал о расположении немецких позиций.

— Разыскать его надо, товарищ майор! К награде представим.

— Есть, товарищ генерал! Так вот, к шести часам утра подошли мы к переправе. Когда несколько машин проскочили на больших скоростях мост и дали сигнал ракетой, мы в рукопашном бою перебили охрану и захватили мост.

— Молодцы, хорошо действовали, — сказал Канашов. — А чего ты решил на Калач идти? Я же не ставил такой задачи.

— Товарищ генерал, есть поговорка: аппетит приходит во время еды. Вот и у меня. Дай, думаю, попробую. Рванули мы с ходу па Калач. А они уже поняли, что с мостом что-то не в порядке. Да и гарнизон у них в Калаче дай бог. Полка два пехоты и артиллерии было много.

— Так уж и два полка, — усомнился генерал. — А что же дальше было?

— Дальше? Они, как следовало ожидать, ринулись на нас. Вижу, дело плохо. За двумя зайцами погонюсь — все упущу. Ну и принял решение отойти к мосту и занять круговую оборону. Что поделаешь, надо ждать главные силы корпуса. Немцы нас окружили, хотели мост вернуть, ну а остальное вы сами знаете.

— Молодец, майор Кряжев! Представляю вас к высшей награде — званию Героя Советского Союза. Великое дело вы сделали.

12.

Танковым бригадам Канашова в наступлении предстояло пройти долгий путь — свыше трехсот километров. Это была тяжелая и сложная задача. В декабре значительно посуровела зима, участились метели. Снегу навалило в рост человека, а в оврагах и балках и дна не достать. В ровной и гладкой, как стол, степи снег демаскировал войска и особенно боевую технику: орудия, машины, танки. Возникали и другие трудности. Холод понижал работоспособность людей, требовал специальной подготовки техники. Зима позволила свободно передвигаться вне постоянных дорог, появилось такое множество новых, что даже самим местным жителям было нелегко в них разобраться. Все это неизбежно усложняло ориентировку войск, замедляло скорость действий.

Канашов, получив задачу от Кипоренко, решил наступать корпусом по двум маршрутам, в двух эшелонах. Чтобы не сбиться с намеченных им маршрутов, он приказал выделить специальных, наиболее подготовленных командиров-колонновожатых.

Канатов вызвал лейтенанта Чубенко,

— Ну вот что, дорогой! Перед корпусом поставлена сложная задача. Мне будет не до писанины, а тебя обязываю все, что будет происходить в боевых действиях корпуса, брать на карандаш. Записывай все важное в полевую книжку. Понял?

...И полевая походная книжка адъютанта Чубенко заговорила. В редкие свободные минуты Канатов сам читал эти записи и вносил в них свои поправки:

«17 декабря (утро).