Рождение (СИ)

Когда священник закончил свою речь, гости, все как один, перекрестились, правда не все это сделали правильно, и пошли к накрытому рядом фуршету. Что самое забавное, сам Кузнецов не отдавал никаких распоряжений насчёт него, это уже его помощники подсуетились, желая выслужиться. Что ж, на этот раз у них не получилось, Александру не по нраву была мысль, что на похоронах его сына гости будут пить и разговаривать на свои темы, время от времени тихонько посмеиваясь.

Тряхнув головой, четвёртый замминистра МВД направился к единственному гостю, которого он был действительно рад здесь видеть, ведь его Кузнецов приглашал лично.

Генерал-Полковник, Василий Ярославович Токарев. Именно он может помочь Кузнецову с местью, и эта главная причина, почему, для Александра, Токарев отныне является лучшим другом. Впрочем, стоит заметить, что они и раньше весьма тесно общались.

— Здравствуй, Александр. Я скорблю о смерти твоего сына вместе с тобой. — Крепко пожимая руку, выразил свои соболезнования Токарев.

— Здравствуй, Василий. Спасибо, что пришёл сегодня на это печальное мероприятие. Я ценю, что тебе не безразлична судьба твоих друзей. — Кузнецов ответил на его рукопожатие.

— Ты же уже знаешь, кто это сделал, не так ли? — кивнул в сторону гроба генерал-полковник.

— Конечно знаю, но давай на этот счёт поговорим сегодня вечером. Я дома баню затопил, к вечеру готова будет, как раз там и поговорим на эту тему. Здесь же сейчас разговаривать…Извини, я просто не смогу сдержать себя в руках, глядя на надгробие сына, который умер раньше меня. Нет ничего хуже этого, Вася, нет. Если бы мог, душу отдал и семь раз умер, только бы Пашка жив остался. — Вздохнул Кузнецов.

— Понимаю. — Василий Ярославович кивнул головой. — Скажу честно, ты конечно немного запустил с его воспитанием и он, порой, создавал тебе проблемы, но такой участи он точно не заслужил. Поэтому, помогу чем смогу. В конце концов, друзьям нужно всегда помогать. — он многозначительно добавил.

— Конечно. Ты знаешь, что всегда можешь рассчитывать на мою помощь в любом деле, друг. — Александр Михайлович завуалировано дал предварительное согласие на оказание ответной услуги.

— Говоришь, когда баня будет готова? — поинтересовался Токарев временем, когда он сможет обсудить все детали их будущего договора о взаимопомощи.

Кузнецов мельком глянул на наручные часы.

— Да через час можем вместе поехать ко мне в загородный дом. Дай мне немного времени попрощаться с сыном.

— Конечно, конечно, это святое. — Кивнул генерал-лейтенант и отошёл к какой-то группке о чём-то разговаривающих людей.

Тем временем отец, потерявший своего сына, встал перед саркофагом и приложился к задвинутой крышке лбом.

— Эхх, Пашка. Что ж ты был так неосторожен? Позволил какому-то увальню себя убить? Если ты меня слышишь, то не беспокойся, сын. Я обязательно найду этого ублюдка и сделаю так, чтобы он завидовал жертвам концлагерей. Я обязательно отомщу, Паша.

Кузнецов выпрямился во весь рост и постарался незаметно вытереть слезу, сбежавшую вниз по правой щеке. Людям его весовой категории нельзя показывать слабость, даже если умер родной человек. Однако, эту слезу заметил какой-то человек, которого четвёртый заместитель министра даже никогда раньше не видел. Он тут же подошёл поближе и достал из-за пазухи микрофон. Как тот пронёс подобную аппаратуру на похороны сына, Александр Михайлович не имел никакого понятия. Но что больше вводило в недоумение генерал-лейтенанта, как журналиста вообще пропустили на это мероприятие.

— Какие вы можете дать комментарии по поводу смерти вашего сына? За что убили Павла Александровича? Кто это сделал? Собираетесь ли вы как-то мстить обидчику? — Выдал эту пачку вопросов молодой парень.