Рождение таблетки. Как четверо энтузиастов переоткрыли секс и совершили революцию

«Несчастные, бледные, забитые жены, – писала она подруге. – Мужчины бьют их, они съеживаются под ударами, потом зачинают-рожают очередного ребенка – грязного и запущенного – и снова прислуживают мужчине». Она видела смерть женщин от истощения таким количеством родов в таких ужасных условиях, или от примитивных предохранительных средств, приводящих к инфекции, или от халтурной работы мясника-абортмахера.

В двадцатых годах Департамент здравоохранения штата Нью-Йорк выпустил циркуляр, предупреждающий женщин, что слишком частые беременности опасны и предрасполагают мать к туберкулезу. Однако тот же департамент препятствовал женщинам узнавать, как предотвратить беременность. По оценкам врачей, одна треть всех беременностей в Соединенных Штатах в то время заканчивалась абортом. Сэнгер видела несчастных, которые в попытках прервать беременность «применяли раствор скипидара, скатывались с лестницы… засовывали в матку ветки вяза, иглы для вязания или обувные крючки», – и находила точку приложения для своей ярости.

Она рассказывала одну особенно тяжелую историю о смерти женщины по имени Сэди Сакс. Врач предупреждал ее, что следующая беременность может стать фатальной, но его единственный совет был спать на крыше, подальше от мужа. Она снова забеременела и умерла после неудачного аборта. Сэнгер говорила, что эта смерть более всего прочего привела ее к убеждению, что женщины должны иметь право на контрацепцию. «Я бросаюсь в бой, – писала она. – Я буду орать на площадях, я расскажу всему миру… я заставлю себя услышать». В тринадцатом году она написала серию из двенадцати статей о сексе и продолжении рода для радикальной газеты «Колл». Заглавие статей было самым простым: «Что должна знать каждая девушка».

Заступаясь за женщин, которым приходилось рожать и растить больше детей, чем позволяли им силы, к своим собственным детям Сэнгер была странным образом безразлична. Забеременела она через полгода после свадьбы. В это время она болела туберкулезом, и так как беременность обострила течение болезни, ей пришлось поехать в известный санаторий «Трюдо» на озере Саранак, штат Нью-Йорк. Родив в тысяча девятьсот третьем году своего первого сына, Стюарта, Сэнгер провалилась в жестокую депрессию. До появления второго сына, Гранта, оставалось пять лет. Через двенадцать месяцев после Гранта родилась дочь Маргарет. Боясь, что дети заразятся от нее туберкулезом, Сэнгер нанимала для ухода за ними нянек. Как писала биограф Сэнгер Эллен Чеслер, мелкие дрязги детей легко выводили ее из себя, и она держала их на «предсказуемой дистанции». Когда Гранту исполнилось десять, его отправили учиться в пансион. В одном из писем он спрашивал мать, можно ли вернуться домой на День благодарения, как собирались сделать все его одноклассники. Сэнгер написала в ответ: да, пусть приезжает – горничная будет дома и приготовит ему ужин.

Сэнгер сознательно отказалась от мысли полностью посвятить себя материнству. Она решила, что ее работа важнее всего прочего и ничто не должно ей мешать, и ни разу об этом решении вслух не сожалела. К тому времени как она стала матерью и всерьез занялась общественной деятельностью, экспериментально устанавливая границы собственной независимости, американские женщины приобрели некую степень власти над сексом и деторождением в браке – хотя в тех жилищах, где так много времени проводила Сэнгер, это вряд ли было заметно. Этот сдвиг баланса власти был настолько тонок, что многие женщины не успели его заметить. В девятнадцатом веке девяносто процентов женщин были замужем и девяносто пять не работали, если не считать работой ведение домашнего хозяйства. На исходе века произошло очень важное для женщин изменение: рождаемость уменьшилась наполовину (среднее количество детей, рождавшихся у белых женщин, упало с 7,04 в тысяча восьмисотом году до 3,56 в тысяча девятисотом).

В истории многое наводит на мысль, что женщины Викторианской эпохи практически не управляли своей жизнью, но это было не так. Надежных средств предохранения не было, но женщины в частном порядке пытались ограничить размер семьи и хоть немного освободиться от домашних обязанностей. Все же растить семерых детей или троих-четверых – большая разница. Как женщины это делали? Просто: чаще отказывали мужьям, просили их выйти перед эякуляцией. В общественной жизни по-прежнему доминировали мужчины, но женщины отвоевывали контроль в доме и – все больше и больше – в сексе. Понемногу утверждая свою власть в спальне, женщины распространяли свое влияние и за пределы дома. Они активнее действовали в церквях, объединялись для борьбы за политические и социальные перемены – от избирательного права и до сухого закона. В борьбе за последний у них был серьезный мотив: женщины верили, что мужья будут обращаться с ними менее жестоко и реже принуждать к сексу, если бросят пить.