Рождение Тайны: Темное начало (СИ)

С точки зрения магии — вампиры, это те люди, которые обладают огромным количеством энергии. Это раскрывает в них способности, но это же и приводит их к зависимости от крови, как наркоманов. Насытившись, вампир может использовать свою силу, пока запас не источится снова. А затем все повторяется. В отличие от них, ведьмы или маги берут энергию из стихий или Вселенной.

Это было ужасно. Жестоко. И самым убийственным из всего этого являлось то, что Саша был сыном Старейшины.

Владелец дневника, Бэйзил, говорит о том, что ему удалось уйти из общины только потому, что он узнал секрет их вождей и начал шантажировать.

Когда он уходил — это было дописано другим, женским почерком, у него обнаружили этот дневник, отобрали и казнили.

Мать Саши была Старейшиной. Более того, он мог не догадываться об этом. Она сопровождала нас (или преследовала) всю дорогу по пути в горы — а это не малый срок. Именно она была той загадочной фигурой в сером плаще, которая спасла всех нас. Она могла уйти из общины и незаметно передать сыну записи только в одном случае — если была выше закона.

Саша тогда вернулся со счастливым лицом и сказал, что застал папу, когда тот собирал вещи.

— Ну, что, когда свадьба? — осведомился он.

— Что?! — сын поперхнулся.

— Она прекрасная девушка, лучшая из всех возможных. Чего вы ждете?

— Пап, ей только шестнадцать!

— Если нужно разрешение на брак, я подпишу.

— Но мы… но она не готова! Да и я не хочу возлагать на ее плечи такую ответственность!

Александр старший бессильно рухнул на диван.

— А я — то думал… что снова смогу вернуться к своей Линде… что меня не будет мучать совесть, потому что я оставлю тебя в хороших руках…

Саша обнял его.

— Я понимаю, пап. Но нам нужно время.

— Хорошо, сынок, я понимаю, — и он стал раскладывать вещи по своим местам.

Саша обнимал меня и говорил, что теперь все будет замечательно, а я лишь вымученно улыбалась и кивала. Дело было не в том, что я боялась за свою жизнь, находясь рядом с ним. Гораздо хуже было то, что любимый мной человек мог в один прекрасный день стать монстром. Настоящим монстром, который ни перед чем не остановиться ради крови, ведь это его предназначение как потомка Старейшины. Что если мать не пыталась нас спасти, а наоборот, утащить сына?

Что если…?

Я понимала, что если мне не удастся сберечь его, то я умру. Либо от его же руки, либо от горя. Ведь моя жизнь без Александра Лая — лишь пустой звук, пыль и прах. И с этой ужасной тайной я живу до сих пор.

Вот чем заняты были мои мысли…

Саша потянул меня за собой, и я очнулась. Мы прошли еще несколько метров и остановились.

— Ну, вот и все… пора прощаться. До завтра, любимая.

Я чмокнула его в щеку и в последний раз вдохнула знакомый аромат.

— До завтра…

И мы разошлись. Он ушел влево, я — направо. До подъезда оставалось десять шагов, но они показались слишком длинными. Без Алекса я чувствовала себя ущербной, обделенной, одинокой, немой и слепой. Это была почти физическая боль. Досада.

Когда часто думаешь о чем — то, оно, в конце концов, намертво въедается в память. Как я ни старалась, не смогла отогнать от себя жуткие воспоминания о том, как я ни раз и не два била парня. Это было бы даже смешно, если бы не так печально. Била! И не просто так, а с силой, злостью, до крови и синяков. Может быть, я сама монстр? И мне нужно защищать Сашу не от его прошлого, а от себя — настоящего? Все это было так сложно и так невыносимо.

Вернувшись, домой, я заняла себя готовкой и уборкой — но этого не хватило надолго. Меня все время терзало что — то изнутри. Никогда не думала, что скажу: "Выходные — это плохо". Но, увы, так оно и было. Я лучше бы весь день работала, чем сидела в квартире, наедине со своими проблемами и мыслями, обуреваемая и тем и другим в равной степени. Это сводило с ума, заставляя метаться по комнате в поисках хоть чего — нибудь, чем можно себя занять, лишь бы не слышать этот навязчивый внутренний голос…

В темной комнате вспыхнул огонек, что — то требовательно и противно заверещало.

Девушка откинула со лба рыжие волосы и злобно уставилась в сумрак.

Нервный писк усилился.

Подскочив с кровати, она ударила кулаком по кнопке "отбой". Будильник издал предсмертный "дзинь" и выключился. Вслед за этим отчетливо прозвучало нехорошее слово, выражающее всю сущность данного утра.

Бессильно рухнув на кровать, девушка долго смотрела в белоснежный полог кровати. Наконец, вздохнув, она нашарила в темноте телефон и набрала номер, который в быстром наборе значился первым.

— Лисса, доброе утро.

Из трубки послышалось невнятное сонное приветствие.

— Я не пойду в лицей, скажи Алексу, чтобы не волновался, хорошо?

Утвердительный ответ.

— Удачи.

Она вернула аппарат на прежнее место.

Прошло всего лишь двадцать три секунды (я специально их считала), прежде чем из динамиков полилась успокаивающая медитативная музыка.

— Да?

— То есть, как не придешь?

— Мне хочется провести этот день с Артемидой. Мы так редко общаемся, что она даже забыла, как я пахну.

— Вы только вчера ее посещали!