Рождение Темного

Когда спала удушающая жара, ко мне пришли. Конюший Аркин, Дори (с перевязанной головой) и пара стражников. Малика с ними не было, видимо, не по чину ему участвовать в предстоящем судилище. Если до этого у меня оставались иллюзии, что конюший найдет нестыковки в рассказе Дори, то, заметив раздраженный и брезгливый взгляд старшего гнома (точно таким смотрят на захлебывающуюся слюной бешеную собаку), понял тщетность надежды. Все уже давно решено. Вопросы, откуда у меня взялся нож и что у казарм делали гном и Малик, никого не интересовали. Я хотел сказать им какую-нибудь гадость, но не смог: во рту все пересохло, словно весь день жевал раскаленный песок.

Я был прав — расправа оказалась короткой. Аркин уточнил у своего помощника, этот ли раб напал на него, и, услышав утвердительный ответ, кинул сопровождающим два слова:

— Пятая шахта.

Потом мы долго ждали кузнеца. Не выдержав, Аркин послал на его поиски молодого гнома. Уж не знаю, где этого помятого субъекта обнаружил Дори, но явно не в кузне. От друма сильно разило дешевым вином, и он отмахнулся от попытавшегося сделать ему выговор раздраженного Аркина. Кузнеца сильно шатало, и я испугался: дрогни его рука — и вместо ошейника он снимет с меня голову. Однако стоило только гному взять инструмент, как его руки перестали дрожать, и он четкими профессиональными движениями расковал ненавистную полоску металла. Аркин поднял небрежно отброшенный в сторону кузнецом ошейник, процедив сквозь зубы о разных неумехах, чуть не испортивших ценный артефакт, и, толкнув зазевавшегося помощника, ушел на конюшню. Меня подхватили под руки стражники и потащили к таинственной пятой шахте. Если судить по светившемуся от довольства лицу Дори, то ничего хорошего меня там не ожидало.

Стены в пятой шахте оказались холодными. Я всего-то присел на полчаса, а спина вся закоченела. Вдруг меня сильно заинтересовала судьба плаща. Сколько всего я в нем пережил. Эх, сюда бы его сейчас. А еще лучше — спальный мешок. Помнится, у отца был шикарный чешский спальник на молнии, мы с братом в него вдвоем легко влезали. Когда в школе учились…

Неизвестно, сколько бы еще времени я провел, предаваясь различным воспоминаниям, если бы не понял, что специально нахожу причины для продолжения отдыха. Мне надо вперед, если сейчас засну, то потом не будет сил идти дальше. Здесь должны быть люди, у них вода, еда… Мне нужно их найти во что бы то ни стало!

Я уцепился за небольшой уступ в стене и попробовал подняться. В боку сильно кольнуло, и рука рефлекторно разжалась. Нет, так не пойдет. Я аккуратно снял с себя остатки рубашки и туго обвязал вокруг ребер. Уже второй раз в этом мире прибегаю к этому нехитрому приему. Если так пойдет и дальше, то скоро научусь оказывать себе медицинскую помощь на профессиональном уровне.

Вторая попытка встать оказалась удачной. Опираясь на кирку, точно древний старец, я продолжил свой путь во тьму пещер.

Каждый шаг давался с трудом. Шел медленно, практически не поднимая ног от пола, и боялся, что если споткнусь о какой-нибудь камень, то больше встать не смогу. Освещения здесь не было, поэтому риск зацепиться за крупный осколок, невидимый в окружающей черной мгле, был особо велик.

Мне показалось, что прошел уже километра три. Я остановился и решил немного перевести дух. Во рту образовался соленый привкус. Проведя рукой по лицу, я понял, что из потрескавшихся губ сочится кровь. Немного постоял, пытаясь вспомнить, зачем и куда мне нужно идти. Может, остаться здесь? Пол тут значительно чище, чем был вначале, да и вроде воздух теплее и пахнет жареным мясом. Я встрепенулся, словно очнувшись от дремы. Мясо! Жареное! Во мне открылось второе дыхание, и следующую сотню метров я практически пробежал. С каждым новым шагом в коридоре становилось заметно светлее, и вскоре он меня вывел в обширную пещеру. Слева раздался удивленный окрик. Я обернулся и увидел сидящих около небольшого костерка четырех человек.