Рождение тьмы (СИ)

— Ну, допустим, если уж кто-то её и похищал, так это была ты. За мной она шла по собственной воле, — совершенно невозмутимо парировал Франц, а у меня аж кончики пальцев зачесались, так и тянуло вцепиться ему в лицо и содрать маску самодовольства, с криком: «А со мной она ушла против воли?!» Но я ничего сказать ни успела, он как ни в чём не бывало продолжил: — Нет, я однозначно тебе благодарен, несмотря на то, что на тот момент, ты немного сорвала мои планы и заставила основательно понервничать.

— Ничего не понимаю, — пробормотала я, ощущая, что злость отступает, и меня начинает морозить от внезапно нахлынувшей волны какого-то необъяснимого иррационального страха.

— Догадываюсь, что не понимаешь, — по-прежнему совершенно спокойно, ответил он. — Потому-то и пытаюсь объяснить. Только не перебивай.

— Слушаю, — сдалась я.

— Не знаю, что тебе известно о том месте, где волей судеб я вынужден влачить существование… — начал он, а я глаза к потолку закатила — эка загибает, заслушаться можно, прям агнец божий на заклании. — Ты обещала выслушать, — напомнил Франц, заметив мою реакцию.

— А я и не перебивала, — фыркнула я, ощутив, что мгновение назад обуявший меня страх отступил, а его место заняло раздражение: «Он что за дуру меня держит?!»

— Так вот, — он со вздохом опустился в ближайшее кресло. — Повторюсь, не знаю, что тебе известно, НО… думаешь я счастлив тому, что от роду не имею никаких прав?

— Что?! — воскликнула я. — Ты принц!

— О, да! — невесело усмехнулся Франц. — Знаешь ли, я с детства задавался вопросом, что это такое, — он закатал рукав, показав мне татуировку в виде свившегося в кольцо дракона, — и почему точно такого же знака нет у моего братца. — А ведь я его любил.

— Его? — абсолютно сбитая с толку, я растеряно взирала на изображение.

— Брата, — скривился от моей недогадливости, собеседник. — И вот однажды я внезапно заболел. Тяжело. Я действительно был на грани миров и это отнюдь не самое приятное ощущение, стоит заметить. Мне сказали, что отправляют на лечение в некий удалённый монастырь, и я даже ни на миг не заподозрил подвоха.

— Хочешь сказать, что болезнь была насланной, и тебя от роду пометили, чтобы сослать? — так и не понимая до конца, уточнила я.

— Именно! — кивнул Франц. — Но узнал я об этом уже в стенах монастыря. Ты не представляешь каково осознать, что твои близкие, те кого ты любил, не просто предали, они всю твою прежнюю жизнь ждали этого момента, только ради того, чтобы возвысить первенца! А в чём моя вина? Лишь в том, что так заведено испокон веков и я вторым появился на свет?

— Не ты один страдаешь от предательства близких, — молвила я, и тут же осознала насколько же мелочны мои личные обиды, ведь меня всего-навсего хотели выдать замуж.

— Да, тут ты права, — согласился мой собеседник. — Рождённым в стенах монастыря гораздо хуже приходится. Они этого не осознают, потому что их сознание от роду изуродовано. Ведь они никогда не знали иной жизни. Не знали любви. Да, у них есть всё для жизни, но без свободы, там царит ненависть.

Меня передёрнуло. Зачем он всё это рассказывает мне. Почему оказался здесь? Ведь очевидно же, что где-то подвох, но вот в чём именно? Может он вообще сейчас врёт напропалую? Но для этого нужен смысл, ибо зачем врать ради вранья?

— Я нашёл лазейку. Сумел добиться того, чтобы пусть и ненадолго оказываться за пределами осточертевших стен. Милания… — он вздохнул и по лицу заблуждала мечтательная улыбка. — Она была лучиком света в том царстве мрака. Моим смыслом жизни, если хочешь.

— И потому ты отдал её на заклание, — фыркнула я.

— Нет! — встрепенулся Франц. — Не я… — опустив взгляд, выдохнул он. — Они узнали. Не знаю как. Может это их магия, а может просто моя неосторожность к тому привела, но они выяснили что я покидаю монастырь, и что существует она. В очередной раз очутившись в замке Милании, я оказался в замешательстве, когда меня ошарашили вопросом: «Как там наша девочка? Ты принёс от неё весточку?»…

Он рассказывал и рассказывал, а у меня глаза начинали вылезать из орбит от хитросплетения интриг и подлостей, в которые попали моя подруга и сидящий напротив человек. В итоге, как оказалось, он какое-то время не мог вырваться за пределы монастыря, и знать не знал о том, что Миланию на протяжении нескольких недель держат в темнице. Это всё провернули его многоюродные братья-близнецы. Выяснив правду, он потребовал её освободить, но столкнувшись со стеной непонимания, начал искать способ помочь возлюбленной и бежать, но я его опередила.

— Насколько мне известно, я быстрее прочих вышел на твой след, — признал он. — Выяснил где прячется Милания, но попасть туда не смог, ведь в монастыре я прошёл обряд отречения, и соответственно защита твоего замка не признала во мне представителя правящей династии.

— Всё почти правдоподобно, — произношу. — Вот только ты вчера обронил одну фразу на тему, что зря Редерик пошёл против вас и что это не окажется безнаказанным…