Рождение цивилизации

Для должного оттенения всей глубины обнаруживаемой здесь проблемы следует сказать, что сочленение двух разных по своему назначению орудий в составе одного целевого процесса оказывается для животного намного более сложным делом, нежели стыковка на орбите космических аппаратов, создаваемых усилиями разных наций. Ведь даже при полной ясности теоретического существа этой задачи ее практическое разрешение требует значительных усилий могущественных государств, научно-технический потенциал которых в данной сфере образует собой предельные возможности всей земной цивилизации. Между тем, для биологического предшественника человека в освоении орудий обнаруживаются не одни только «технические» трудности. Любой, даже самый примитивный, инструмент, вроде палки или камня, – это что-то чужеродное для умеющей управлять только исполнительными органами своего собственного тела особи. Законы же, имманентные технологии, принципы сочленения орудий вообще трансцендентны для животного. Поэтому сложное взаимосогласование траекторий движения разных орудий в пространственно-временном поле единого деятельного акта, которое составляет существо их интеграции в структуре одного процесса, – это какое-то абсолютное «зазеркалье» биологической реальности.

Однако, хотим мы того или нет, выделение человека из царства животных и становление собственно человеческого общества во многом обусловлено последовательным развитием именно технологии. Да и сегодня уровень развития народов определяется не в последнюю очередь технологическими же достижениями. Но если на самых низших ступенях восхождения к вершинам цивилизации человек оперирует сравнительно немногочисленным набором искусственно создаваемых инструментов, с помощью которых он обеспечивает свое существование, то современное производство складывается уже из практически необозримых цепей, отдельные звенья которых образуют функционально различные средства. Поэтому можно утверждать, что сопряжение в составе одного целевого акта даже двух различных и по способу производства и по образу применения орудий означает собой первый шаг на пути от управляемого голым инстинктом биологического движения к собственно человеческой истории. Иначе говоря, утверждать, что оно означает собой преодоление глубокой пропасти, разделяющей человека и его животного предка, преодоление какого-то качественного антропогенетического рубежа, своеобразного эволюционного Рубикона, ибо дело не сводится только к чисто количественной стороне вопроса.

Это не сложно понять. Залогом последовательного развития и усложнения технологических процессов у человека является сознание, ведь именно (и только) благодаря его абстрагирующей роли оказывается возможным объединение в одном целевом процессе функционально различных вещей. Но это только у человека. Поскольку же в начальном пункте этого эволюционного процесса никакого сознания нет и не может быть, такое преодоление должно стать также и решающим шагом в его возникновении.

Отсутствие сознания в этом, ключевом, пункте антропогенетического потока является до чрезвычайности важным обстоятельством не только в фактологическом, но и в методологическом аспекте. Ведь если верить тому, что все свойства психики определяются характеристиками биологической ткани, преодоление эволюционного рубежа, результатом которого должно быть формирование его базисных психофизиологических ритмов, должно происходить еще на чисто животной основе, с помощью сугубо биологических механизмов управления поведенческими реакциями. В противном случае остается предполагать существование каких-то надмировых мистических сил, извне движущих и направляющих все развитие живого на нашей планете. Но такое предположение – скорее уход от разрешения вопроса, чем действительно добросовестная попытка ответить на него. Ведь этим искомые механизмы и движущие силы эволюции просто отодвигаются еще дальше в область неведомого, а то и вообще постулируется принципиальная невозможность их познания.

(Правда, естественное развитие природы вовсе не отвергает возможность постоянного вмешательства в повседневность и надмировых сил. Больше того, в известной системе теоретических координат, нигде не преступающих границы материализма, само появление последних оказывается не чем иным, как прямым следствием действия естественно-природных законов. В другом месте («Мировой разум», «Сотворение мира или эволюция?») говорится о возможном соотношении между ними. Но упоминать об этом здесь – значит отягощать изложение предмета ненужными деталями.)

Между тем, как будет показано ниже, анализ именно биологической «составляющей» орудийной деятельности позволяет понять многое в едва ли не мистическом процессе ее последующего одухотворения.