Рождение вечности

Вопрос застал Джайлса врасплох — он не собирался делать ставки. Он никогда не участвовал в азартных играх, но просто промолчать, а тем хуже — отказаться от этого, было нельзя.

— Я еще не решил, — ответил он, — Думаю, в общей схватке я готов поставить на де Вольта.

— Мальчишка! — скривился Одо, — Позер! Половина из этих бойцов разорвет его голыми руками! Впрочем, я принимаю вашу ставку, — он усмехнулся, — Сумма?

Джайлс слегка улыбнулся.

— Вряд ли я смогу назвать достойную вас сумму, но пусть это будет… Тридцать грамм гравитония.

Сарьян расхохотался, но под жестким взглядом отца мгновенно умолк, и тут-же потеряв интерес к пари, принялся шептать что-то на ухо своей спутнице. Та глупо хихикала, и похоже, раздражала этим смехом не только Джайлса, но и всех остальных, упорно не желавших перекинуться с девушкой хотя бы парой слов. Впрочем, что она, что младший сын Одо, похоже, были этим вполне довольны.

— Тридцать грамм гравитония, — протянул Одо, словно смакуя эти слова, — Не сочтите за грубость, лейтенант, но я бы хотел знать — сколько это в пересчете на вашу зарплату? Я не могу позволить себе обобрать вас до нитки, не рискуя ничем, вы согласны?

Джайлс кивнул.

— Это моя зарплата ровно за один месяц, без вычета налогов, — ответил он.

Одо присвистнул, и посмотрел на капитана, который старательно делал вид, что не замечает этого взгляда.

— Так-так, капитан Дельгао, кажется мы нашли повод возобновить наш разговор о состоянии финансов вашего отдела, — протянул он. Джайлс не понял, что Одо имеет ввиду, но спрашивать об этом, разумеется, не стал.

— Я принимаю вашу ставку, — вновь повернулся к нему де Бригез, — и в ответ ставлю полтора килограмма на победу мадмуазель Бальтазар.

Нейл поперхнулся вином, к бокалу с которым только приложился. Капитан округлил глаза, и даже Сарьян со своей подругой заинтересованно посмотрели на Одо.

— Простите, господин де Бригез, — откашлявшись, заметил Джайлс, — но я не могу…

— Чушь! — перебил его де Бригез, — Я же объяснил, что пари должно быть равноценным. Для меня эта сумма точно такая же, как для вас — тридцать грамм. Возможно, даже меньше. Так что не придумывайте оправданий. Победив, вы сможете позволить себе достаточно много, а проиграв — потеряете мало. Это ли не выгода? — и он снова расхохотался. Капитан присоединился к нему, но его взгляд ясно говорил Джайлсу, что лучше бы ему не перечить Небожителю.

— Как вам будет угодно, — склонил голову Триони, и отошел к своему месту.

— Отлично, — выдохнул Дельгао, — А я, пожалуй, готов поставить сто пятьдесят грамм на победу Собачьего друга.

— Триста на Безглазого змея! — выкрикнул Сарьян, — и мадмуазель де Сардо хочет поставить сто пятьдесят на валькирию!

Одо кивнул, и слабо улыбнулся девушке. Она ответила ему такой улыбкой, что жена Небожителя чуть было не задохнулась от возмущения и ревности, но промолчала под властным взглядом мужа.

— Быть может наши гости из Солара желают поучаствовать в нашей общей забаве? — уточнил Одо у сайко-комон. Те переглянулись, и не сговариваясь, кивнули.

— Каждый из нас, — их голос был удивительно безэмоционален и сух, — поставит на того бойца, которого выбрал лейтенант. По три килограмма гравитония.

Повисло неловкое молчание, и Одо, пытавшийся сосчитать свои убытки в случае поражения, лишь кивнул.

В это время участники боев разошлись. Джайлс знал, что сейчас будет общая схватка, в которой определится один победитель. Вечером пройдут парные бои, а на следующий день — индивидуальные поединки среди мастеров — тех, кто уже выигрывал общую схватку хотя бы дважды. Его фаворит — Каспар де Вольт, два года назад одержал первую победу, но прошлогодний турнир пропустил. Джайлс не знал, что побудило его поставить немаленькую, в общем-то, сумму, на этого молодого парня, но менять решение было уже поздно. Да и не так он следил за карьерой гладиаторов, чтобы делать точные выводы, так что лейтенант надеялся, большей частью, на удачу.

Схватка началась стремительно: еще мгновение назад участники стояли ровным кругом, но стоило прозвучать сигналу к атаке, как каждый из них с невероятной скоростью бросился на соперников.

Общий бой был страшной мясорубкой, и хотя до смертоубийства дело доходило чрезвычайно редко — остаться калекой на несколько лет можно было вполне реально. Зрители повскакивали со своих мест, и их рев заглушил все звуки в этом мире — по крайней мере, так почувствовал Джайлс. Даже Сарьян, увлеченный своей красоткой, подошел к отцу, чтобы встать рядом и лучше рассмотреть бой.

Внизу творилось невообразимое — из сотни участников на ногах осталось уже чуть менее семидесяти человек. Разобрать кто где находится, и кто с кем сражается не составляло никакого труда — местная сеть автоматически подключалась к спутникам и инфоструктуре гостей, передавая все данные на линзы, планшеты и голо-проекторы. А вот бойцам было строжайше запрещено пользоваться какими-либо технологиями, кроме оружия.