Рождение вечности

Развернувшись, он увидел выходящего из леса позади себя самца. Он был как раз такой, каким его представлял Норман — двухметровое копытное с мощными ветвистыми рогами, длинной шерстью и небольшой бородкой, превратившейся в сосульку.

Норман медленно поднял винтовку к плечу: перекрестие оптики выхватило грудь животного.

Неожиданно тот сорвался с места, и побежал прямо на Нормана! Парень этого не ожидал, но смог прицелиться точнее уже после того, как первая пуля выбила фонтанчик снега за спиной гурана.

Бах! Бах! Бах! Треск выстрелов покатился по льду, уносясь куда-то вдаль. Гуран споткнулся, прыгнул чуть вбок, но последняя пуля опрокинула его, и теперь Норман видел, как бьются копыта, разметая снег в том месте, где животное упало.

Норман услышал за спиной быстрый цокот копыт, тревожный крик самки, и тоненькие ответы ее детей. Он оглянулся, и увидел как малыши спешат к мамаше, пробираясь по слишком высокому для них снегу. Проводив их взглядом, Норман направился к своей добыче.

Гуран был уже мертв — вторым выстрелом Норм попал ему прямо в сердце, а третьим пробил лёгкое. И хотя промазать с такого короткого расстояния в столь широкую грудь было сложно, Норман порадовался, что зверь погиб быстро, и без мучений.

Тащить здоровую тушу на себе парень не собирался — да и не было в этом никакой нужды. Стянув рюкзак, он достал оттуда два длинных бруска. Щёлкнув кнопками, он разложил их надвое, затем положил с двух сторон от животного, и отдал команду спутнику. Бруски поднялись в воздух, метра на полтора, не больше, и окутали гурана серебристым сиянием. Туша, словно оплетённая пленкой, медленно поднялась вслед за брусками. Сияние сформировалось в равномерный кокон, удерживающий гурана в воздухе.

Норман привязал эти носилки к своему спутнику, и двинулся к дому Ластора. Всю дорогу назад кокон с животным величественно плыл рядом с человеком.

Вернулся Норман уже затемно. Уставший, но довольный, он сначала отбуксировал тушу на ледник, и оставил там. В окнах первого этажа он снова заметил свет — видимо Ластор решил дождаться возвращения своего гостя.

Норман вошёл в дом, снял одежду, и оставил ее у входа — там-же, где и рюкзак с винтовкой.

— Эй, Ластор, я голоден! — крикнул он, но ответа не дождался, и прошел на кухню. На плите стояла все та же огромная кастрюля. Норман поднял крышку, и заглянул в нее — внутри была похлёбка из последнего зайца, но уже изрядно остывшая. Чертыхаясь, парень разогрел плиту, и достал себе тарелку. Затем нарезал хлеб, и уже собрался подниматься на второй этаж, чтобы позвать старика, когда заметил на лестнице несколько осколков стекла.

— Что за…

Он услышал шорох за спиной, и резко обернулся, уже готовясь обругать Ластора за такие шутки, но фраза застыла у него на губах, когда он увидел перед собой человека. Норман потерял дар речи, когда понял, что это лицо ему знакомо — незваным гостем был Матиас Бринг, фехтовальщик, занявший второе место на турнире во время Эдемского карнавала. И сейчас он целился в Нормана из пистолета.

— Какого… — начал было Норман, но договорить не успел. Матиас нажал на спусковой крючок, и электронный заряд угодил Норману прямо в грудь, заставив его забиться в конвульсиях. Подойдя ближе, Матиас выстрелил ещё раз, и Норм, корчась от невыносимой боли, потерял сознание.

Глава 12

Магеллан… Один из немногих миров, которые нам не пришлось терраформировать. Когда отец получил право основать здесь собственное поселение, наша семья была в восторге — ещё бы, ведь подобной чести удостаиваются немногие. На наше счастье, Император Леостан оказался мудрым и щедрым правителем, и всегда помнил о тех, кто поддержал его в трудную минуту. Иногда я задумываюсь — как бы пошла история нашего рода, не случись той бойни под стенами Сигеру-Маоло?

Дневники Александра де Пайле, второго правителя Магеллана.

Виктор. Планета Магеллан, Цитадель семьи де Пайле

4 месяца после событий на Эдеме

Жизнь на Магеллане в корне отличалась от той, какую я вел последние несколько лет. Здесь все было тихо, спокойно, и размеренно. Поначалу я никак не мог привыкнуть к этому, но постепенно втянулся, и перестал ходить оглядываясь — хотя отец категорически запретил мне покидать пределы планеты, пока Примархи*(совет глав семьи) не обсудят со мной произошедшее на Эдеме.

Честно говоря я думал, что это случится в течении нескольких недель, но время шло, а обо мне никто не вспоминал. Я не жаловался — переживать те воспоминания заново мне не хотелось, и пока меня не трогали, я мог спокойно привести в порядок свои мысли.