Рождение волшебницы

– Я честный ученый! – объявил он затем, рассеянно комкая лист, чтобы сунуть его в карман.

– Мы искренне вас уважаем! – заверил Буян.

– Вы продаете или покупаете? – Видохин внезапно обратился к Золотинке.

– Покупаем, – вздрогнула она. – И продаем.

– …У меня в мастерской вы найдете перо и чернила.

Видохин отер лоб, неосторожно распустив при этом повод хотенчика.

Почти без разбега, в упор тот пребольно тюкнул Золотинку в висок. Она шатнулась, Видохин ахнул и внезапно, грубо, с блеснувшим в глазах исступлением, цапнул красное сукно куколя – рванул его на себя, когда Золотинка отчаянно подалась назад. Харя тоже остались у него, а девушка ударилась спиной о стену – стриженое золото волос рассыпалось.

– Золото! – выдохнул Видохин. И повторил с ошеломленной замедленностью: – Что я… это ж и есть дух золота. Снизошедший на землю в обличье прекрасного отрока дух золота. Как было предвещено. Прекрасный, как весеннее утро, отрок.

– Отроковица, – угрюмо поправил пигалик. – Как весеннее утро и все такое – отроковица. Дева, если на то пошло.

– Чепуха! – отрезал Видохин. Он пребывал в восторженном умопомрачении. – Летучее женское начало – дух золота?! Невозможно! Это противоречит всем канонам учения о круговороте веществ. Мальчик.

Осатаневший хотенчик рвался и скакал на поводе. Видохин, едва замечая эти пляски, бессознательно заматывал, однако, повод, укорачивая и путая его вокруг запястья при новых рывках рогульки.

– Встань, мальчик! Восстань, великий отрок, озаривший закат моей жизни. Я преклоняю колени в знак повиновения, как жалкий послушник, склоняюсь перед тобой. Свершилось!

Старик опустился наземь, а Золотинка и так стояла, так что «восстать» больше этого уже не могла. Встревоженный взгляд окрест убедил ее, что в закутке между крепостной стеной и выступом скалы не было пристрастных свидетелей, кроме пигалика и ученого.

– Честное слово, Видохин, мне жалко вас огорчать, – пробормотала она. – Верните личину.

– Ты ошибаешься, – сказал ему и Буян. – Это обыкновенное волшебство, дух золота тут вовсе ни при чем.

Старик лишь зыркнул в ответ и тотчас же обратил полный восторженного умиления взгляд к Золотинке:

– Пигалики купили дух золота? За сколько? Я дам больше!

Это было уже сущее безумие: богатства пигаликов вошли в поговорку, и нужно было совсем потерять голову, чтобы возыметь намерение перехватить у них то-

– Они уроют тебя в землю, – понизив голос до страстного шепота, продолжал свое старик. – Принесут тебя в жертву, чтобы восстановить истощенные выработки.

– Гнусная ложь! Наговор! – возмутился Буян. – Пигалики никогда не знали человеческих жертвоприношений, мы не орошаем горные выработки кровью невинных младенцев, как твердит невежественная молва! Стыдитесь, Видохин, вы честный ученый!

Тот оставался невменяем, для доводов разума недоступен и едва ли слышал. Золотинка без лишних слов потянула на себя куколь и выдернула его. Она пристроила личину на место, одела куколь и тем вернула себе отчасти душевное равновесие.

– Значит, договорились, Буян, буду ждать известий.

В ответ он протянул ей простенькое оловянное колечко:

– Держите при себе, это почтовая метка. То есть по этому колечку наши письма сами найдут вас и опознают.

– Спасибо, – молвила она.

Стоя между ними на коленях, Видохин испытывал муки ревнивца, на глазах которого любовники изъясняются на понятном только двоим языке. Он забыл встать, хотя исковерканные подагрой колени болезненно ныли.

– Надо торопиться, я ухожу, – сказала Золотинка, – больше меня здесь ничто не держит.

– Чем скорее вы покинете Каменец, тем лучше, это недоброе место и опасное.

Старик глухо застонал.

– Письменный договор… Мы остались без договора, – спохватилась Золотинка.

Несколько замявшись, – он не скрывал сомнения – пигалик с подкупающей искренностью объяснил:

– Если вы не появитесь по нашему зову, отсутствие письменного соглашения будет для вас некоторым оправданием.

– А вы? – быстро спросила она.

– Надо думать, ничего более тяжкого, чем служебное расследование, мне в этом случае не грозит… Так что не теряйте времени!

– Спасибо, Буян, – сказала Золотинка.

– За что спасибо? – глаза пигалика стали еще больше. С судорожным всхлипом он отвернулся.

Кинувшись к повозкам, которые преграждали выход на площадь, Золотинка вспомнила крепко намотанный на руку Видохина хотенчик. Старик поднимался, с усилием опираясь руками о колено, искаженное лицо его было лицом твердого в безумстве человека. Она понимала, что, как ни беги, от такой ищейки, как хотенчик, не скроешься. Быстро явилось решение: вывести Видохина за собой из замка в глухую пустошь и отобрать у него рогульку – хитростью или силой. Она перестала спешить и, не оборачиваясь, различала за спиной измученное дыхание – старик догонял.