Рождение волшебницы

– Скажу, – пожал плечами кот и отодвинул тарелку, как бы отстраняя от себя все суетное и преходящее, недостоверное. Он по-прежнему стоял за табуреткой, как за кафедрой. – От чувствительного сердца. Покойница не выносила лжи, а ложь окружала ее на каждом шагу. Однажды она сказала «хватит!» и… и скончалась. У нее было чувствительное сердце.

– Так. А не заблудился ли ты, милый, часом в покойницкой? Давай, может, вернемся к жизни?

Изрядно ослепленный собственными словоизвержениями, кот все же почувствовал нехорошую перемену в голосе пигалика.

– Лады, – покладисто согласился он после мимолетных размышлений и покосился на хотенчик с Параконом. – Ну, ладно! Как говорится: пеклевше скандить. Иными словами: откровенность за откровенность – так?

– Ну так, – сухо согласилась Золотинка.

– Что толку водить друг друга за нос?

– Никакого толку, – подтвердила опять же Золотинка.

В повадках Почтеннейшего обнаружилось некоторое беспокойство, происходившее, по видимости, от внутренних затруднений – словно бы кот замешкал на пороге важного и далеко идущего решения. Он оставил табурет и прошелся.

– Скажу все как есть, – снова остановился Почтеннейший. Но, кажется, колебался. – Несколько вопросов сначала… Кто сильнее Рукосила-Могута?

– Не знаю, – нетерпеливо сказала Золотинка.

– Правильно, – с готовностью кивнул кот. – А теперь глянь за дверью, не стоит ли кто? Я спрошу главное.

Золотинке достаточно было глянуть внутренним оком, но она соскользнула на пол и толкнула дверь – чтобы показать готовность к сотрудничеству. Только взгляд бросила она – никого! – торопясь вернуться, но не успела и ахнуть. Рыжим пламенем шарахнулся под ноги кот, с дробным стуком мазнул по половицам когтями и вылетел через всю корчму в раскрытую настежь дверь.

В зубах негодяя мелькнул хотенчик. Не веря себе, Золотинка обернулась убедиться, что оставленная на кровати рогулька исчезла. И тогда уж, растеряв мгновения, кинулась за котом – да куда там!

Она выскочила на улицу – рыжий сполох мелькнул в полуста шагах и пропал. Тотчас, едва опомнившись, Золотинка бросилась назад, в коморку, где осталась развязанная торба с настоящим, живым хотенчиком, и как раз налетела на хозяина.

– Шалишь, а деньги?!

– Я заплачу! – пыталась отбрехаться второпях Золотинка, неспособная сейчас держать в уме неясные отношения с кабатчиком.

Однако она просчиталась, полагая, что волшебное слово «заплачу» разрешит любые возможные недоразумения. Хозяин цепко хватил за шиворот. Золотинка должна была уразуметь, наконец, что дело нечисто и грошами тут не рассчитаешься. Хозяин, до удушья закручивая ворот, кивнул толстой служанке:

– Пошарь-ка у негодника в сумке.

Имелось ли у них предупреждение от Приказа надворной охраны или действовали только из верноподданного усердия, но так или иначе поздно было рассчитывать на мирный исход стычки. Извиваясь под жестокой рукой, она хватила за ухом Эфремон, еще несколько мгновений понадобилось, чтобы возбудить сеть, опутаться с ног до головы невидимой пленкой…

Извернувшись, она схватила противника за локоть.

Пожатие детской ладошки заставило его охнуть, роняя малыша. Вмиг она оказалась в каморке, где служанка растерянно держала в руках котомку. Золотинка выхватила свое имущество, прощупав на ходу через холст хотенчик, и бросилась к выходу. На глазах кабацкой братии она столь стремительно проскочила распахнутую дверь, что питухи и понять не успели, что промелькнуло у них перед носом.

Вырвавшись на волю, Золотинка заставила себя умерить прыть, чтобы не смущать зря нестойкие умы соблазном хватать и догонять. Сохраняя вынужденное спокойствие, она торопилась добраться до ближнего перекрестка. Но как раз от перекрестка, где улица разламывалась натрое, слышался нарастающий топот копыт. Все, что она успела, – это шарахнуться к стене, где обретались несколько весьма независимых мальчишек. Разметая все на своем пути, скакали конные лучники в кольчугах и шлемах.

За спиной последнего всадника мотался парень в белой вышитой рубахе – половой из только что оставленной харчевни, вспомнила его вдруг Золотинка. Хозяин, значит, заранее послал человека оповестить стражу, и получается, что, погнавшись за котом, она чудом выскользнула из западни… Ненароком оглянувшись, признал тут пигалика и хозяйский малый, хватил лучника за кованое плечо: да вот он! назад! держи! Но Золотинка уже частила ногами, улепетывая в сторону перекрестка.

Опутанная сетью, она неслась с невозможной для человека прытью и отчаянно виляла среди остолбенелых от изумления зевак. Но никакая сеть не могла защитить ее от стрелы – что-то жестко звякнуло и сверкнуло в воздухе. На углу Золотинка резко прянула вбок, перепрыгнув через единственную ногу убогого, который расселся тут со своей чашей.