Рождение «второй эмиграции» (1944-1952)

В публицистике нередко страх перед возможными репрессиями называется чуть ли не единственной причиной того, что сотни тысяч перемещенных лиц не вернулись на Родину. В действительности же причин уклонения от репатриации было очень много. Так, весьма значительная часть перемещенных больше опасалась не репрессии, а трудностей жизни на родине, понесшей вследствие войны большие потери и разрушения. По этой причине многие тысячи перемещенных предпочитали устраивать свою жизнь в не пострадавших от войны странах, а идея лично поучаствовать в возрождении порушенной фашистскими захватчиками родины не вызывала у них воодушевления. Это было одним из главных принципиальных отличий психологии невозвращенца от психологии возвращенца, что, например, подтверждает оценка, данная большинству репатриантов, в докладе командования войск НКВД по охране тыла Центральной группы советских войск от 26 октября 1945 г. «Политнастроение репатриируемых советских граждан в подавляющем большинстве здоровое, говорилось в этом докладе, — характеризуется огромным желанием скорее приехать домой — в СССР. Проявлялся повсеместно значительный интерес и желание узнать, что нового в жизни в СССР, скорее принять участие в работе по ликвидации разрушений, вызванных войной, и укреплению экономики Советского государства».[6]

Среди невозвращенцев было множество всяких прослоек. Следует отметить прослойку, которую бы мы назвали наиболее омерзительной. Некоторые возомнили о себе, что они по своему культурному и интеллектуальному уровню якобы сильно возвышаются над основной массой соотечественников. «Бескультурье», «примитивы», «быдло» — такими эпитетами награждали новоявленные «интеллектуалы» советских людей. Во время войны эти лица очень горевали по поводу того, что они по национальности не немцы или, на худой конец, австрийцы, а после войны — что они не англичане или американцы. В действительности же представители этой прослойки невозвращенцев, возомнившие себя приобщенными к «высокой европейской культуре» и стыдившиеся своей принадлежности к «некультурным» народам СССР, по степени «культурности», «образованности», «интеллигентности», «интеллектуальности» и т.п. находились, как правило, на уровне небезызвестного персонажа романа И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок» Васисуалия Лоханкина, а подчас и того ниже. Эту прослойку можно назвать наиболее предрасположенной к ассимиляции в иностранной среде.

Некоторые советские граждане, находившиеся в плену или на принудительных работах в рейхе, но не запятнавшие себя сотрудничеством с фашистами, не решились вернуться на родину из-за чувства стыда перед собственным народом — они очень болезненно переживали тот факт, что, когда советский народ проливал столько крови в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, они, хотя и подневольно, работали на врага и тем самым помогали ему проливать кровь собственного народа. Но таких людей в общей массе «второй эмиграции» было немного. Существовал еще ряд незначительных прослоек, вплоть до «романтиков» и «путешественников», для которых возвращение в СССР, конечно же, делало неосуществимой их заветную мечту попутешествовать по земному шару.

С середины 1947 г. западные зональные власти при проведении своей политики в отношении перемещенных лиц стали опираться на «Международную организацию по делам беженцев и перемещенных лиц» (ИРО), действовавшую под эгидой ООН. Вначале работал подготовительный комитет этой организации (ПК ИРО), и в его состав входили 14 государств: США, Англия, Франция, Австралия, Аргентина, Бельгия, Бразилия, Гватемала, Голландия, Дания, Доминиканская республика, Исландия, Новая Зеландия и Норвегия. Спустя год, когда в состав ИРО вошло еще несколько стран, вступил в силу ее устав. Эта организация ставила перед собой три задачи: переселение, устройство на месте и репатриация перемещенных лиц и беженцев. С момента создания ИРО под ее опекой находилось около 1,5 млн. человек (почти все они были выходцами из СССР, Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Югославии, Болгарии и Албании), сосредоточенных главным образом в Германии, Австрии, Италии и других странах Западной Европы. Перед ИРО была поставлена задача — в течение двух лет переселить в различные страны до 900 тыс. перемещенных лиц и устроить на месте в Германии, Австрии, Италии и некоторых других странах около 600 тыс. человек [Там же].