Рождение Зимы

И чуть не вскрикнула, когда перед ней вдруг выросли две безмолвные фигуры. До них было всего несколько шагов: мужчина и женщина. Не люди. Киринины. Она решила, что это, наверное, Белые Совы обогнали их с Иньюреном и поджидали тут. Хотя что-то здесь было не то. Их одежда отличалась от той, что она видела на Белых Совах в Анлейне; взгляды их, когда они подняли луки со стрелами, почти прильнули к тетиве, сосредоточились не на Эньяре и не на Иньюрене, а на преследователях за спиной беглецов.

— Вниз, — приказала женщина Эньяре, и Эньяра упала, потянув за собой Иньюрена. В тот же миг над их головами просвистели стрелы. Два киринина прыгнули вперед, навстречу преследователям. Она услышала еще какое-то движение, совсем близко.

— Эньяра? — позвал кто-то. Она не поверила своим ушам — этот голос! — и подняла глаза. Большой человек промчался мимо нее, а следом за ним неслась фигура поменьше. Она закричала от радости и облегчения и встала, чтобы обнять Оризиана.

IX

Руки Кейнина нан Горин-Гира, которые так заметно дрожали от изумления перед одержанной им победой, теперь тряслись от гнева. Он старался сдерживаться. В этот момент он находился в зале Замка Андуран: они все там были, радуясь поражению врагов веры, отмечая день, когда Темный Путь вернулся наконец на земли, когда-то бывшие землями Эванна ок Гира. Празднование в залах Андурана должно было отметить исполнение надежд Тегрика и его сотни, принесших себя в жертву на исходе в изгнание; надежд целых поколений верующих, но больше всего надежды отца Кейнина. С сегодняшнего дня должны появиться новые и еще более грандиозные надежды. Может быть, это еще не конец похода к Кайлу, но они сделали большой шаг по пути, который вел к возвышению веры и изменению мира.

А вместо этого… вместо этого…

Кейнин стоял и смотрел на стоявшего перед ним и нервничающего воина. Она была лучшей в его Щите. Она должна была привести Эньяру и этого на'кирима из тюрьмы в замок. Это же недалеко. Минутная работа.

— Вы схватили тарбенов?

— Мы убили двоих и захватили остальных. — Она отвечала тихо, опустив глаза.

— К рассвету их головы должны торчать на пиках над воротами тюрьмы, — прошипел Кейнин. — Пусть остальные на это посмотрят. А ты… ты уйдешь из моего Щита. И из армии. Ты вернешься в Хаккан, бросишься на колени перед моей матерью и скажешь, что я велел тебе служить ей горничной и прачкой.

Женщине не нужно было говорить, чтоб она убиралась. Она просто молча попятилась и вышла из комнаты.

Кейнин тяжело опустился в кресло. В этой комнате, одной из небольших, в самом центре башни Замка Андуран, мало что осталось от обстановки, все остальное посрывали или вынесли. Остались только резное кресло да стол. Наследник Крови ударил кулаком по столу. Это немного остудило его гнев, но все-таки он опять вскочил с кресла. Он обещал отцу, что уничтожит всю Кровь Ланнис или погибнет. А теперь из-за этой девчонки и собственных идиотов он, выходит, солгал?

— Где Кенек? — спросил он у скромно стоявшего в углу Игриса. За женщину, которая так ужасно его подвела, отвечал именно Игрис, и тот знал это не хуже самого Кейнина.

В этот момент вошел Инкаллим Охоты, как будто его уже позвали.

— Хотели меня видеть? — спросил Кенек. Он быстро оглядел комнату, увидел только одно кресло, бегающего взад и вперед Наследника Крови и остался стоять там, где стоял.

— Всех следопытов, всех собак пустить по следу. Найти их и доставить ко мне.

— Да. Будет сделано, как сказано, Наследник Крови. Они далеко не уйдут. Ни девчонка, ни на'кирим не уйдут от Охоты.

— Шрева не говорила мне, что из Колгласа кто-то удрал после битвы, но, как выяснилось, удрал. Говорят, мальчишка был смертельно ранен, но они не могут показать мне тело, не так ли? Посмотрим, справится ли Охота лучше, Кенек. Я хочу видеть тело девчонки.

Горечь в голосе Кейнина не растрогала инкаллима. Он еле заметно улыбнулся и сделал успокоительный жест.

— Если судьба к нам благосклонна, — пробормотал он. — Может быть, вам интересно будет знать, что некоторые уже вышли. Лесные твари заняты тем, что сворачивают лагерь. Многие из них уже отправились к реке. Почему они так взволнованы, я не знаю. Но все же они — хорошие следопыты. Это нам на пользу.

Кейнин резко остановился и уставился на инкаллима.

— Лесные твари?! — словно выплюнул он. — Я не хочу, чтобы они вмешивались. Им там нечего делать.

Игрис бессильно развел руками. При этом показались прикрепленные к предплечьям ножи.

— Я не уверен, что даже вы смогли бы их остановить, если только не силой. Как я сказал, они уже в движении. И… я не любитель доставлять неприятные новости, но этот ваш на'кирим, который устроил такое представление в зале, тоже с ними.

— Эглисс не мой, — рявкнул Кейнин. — Я думал, он лежит больной.

— Лежал, — согласился Кенек. — Лесные твари ухаживали за ним. Так или иначе, он выздоравливает. Во всяком случае, смог отправиться с ними в погоню.

Кейнин пнул кресло, и оно отлетело через всю комнату. Кенек невозмутимо проследил его путь.