Рождение Зимы

— Темный Путь ответит за это потоками крови, — с трудом выговорил Рорик. Он взялся руками за оконную раму и стал смотреть на отцовский город. — Я должен был быть здесь.

— Нам обоим следовало быть здесь.

— Я так гордился, когда отец поручил мне вести нашу армию на юг. Гордился! И посмотри, что от нее осталось! Все, кто пошел со мной, кроме нескольких сотен человек, погибли или умерли. Мой брат мертв. От нас осталась только тень того, чем мы, Килкри и Ланнисы, были прежде. Мы похожи на больных детей, наши силы истекают из тысяч ран.

— Еще ничего не кончилось, — сказал Тейм.

— Нет? — вскричал Рорик. Он повернулся от окна и гневно уставился на Тейма. Впрочем, это длилось всего мгновение. При виде лица Тейма, гнев его сразу утих. Он только покачал головой.

— Значит, у нас еще будет шанс поквитаться за то, что произошло, — ровным тоном продолжал Тейм.

— Может быть, — пробормотал Наследник Крови Килкри-Хейг. — Может быть.

— Я завтра уезжаю в Гласбридж. Мне хотелось перед отъездом повидать тебя, чтобы принести свои соболезнования и пожелать всего хорошего.

— Извините за вторжение, — донесся тихий голос, удививший их обоих.

У двери стояла Илэсса, мать Рорика. Она смотрела на сына, и на лице у нее была ужасная боль. Тейм понял, что она боится за Рорика.

— Здесь находится кое-кто, кого вы захотели бы увидеть, Тейм Нарран. Не пойдете ли со мной? — спросила Илэсса.

Тейм взглянул на Рорика, но молодой человек уже отвернулся, словно ему было стыдно встречаться с внимательным материнским взглядом. С тяжелым сердцем Тейм следовал за Илэссой по винтовой лестнице в центре Башни Тронов.

— В гавань пришли корабли, — на ходу объясняла Илэсса. — Они бежали из Гласбриджа. Он пал, Тейм. Разрушен.

Нарран не сдержал короткого стона.

— Хотя не все так плохо на сегодня, — быстро добавила Илэсса. — Сюда, входите.

Она довела его до двери, но сама не вошла. Он даже немного удивился почему, но потом его глаза наткнулись на единственного обитателя комнаты. У стола сидела хрупкая женщина. При виде ее у Тейма перехватило дыхание, и в голове сразу стало пусто. Все переполнявшие его мысли куда-то исчезли. А когда она поднялась из-за стола, чтобы обнять его, у него чуть не брызнули слезы.

— Я боялся за тебя. — Он крепко прижал женщину к себе и почувствовал ее руки на своей талии. Среди полного мрака наконец-то появились свет и надежда. Он больше ничего не мог, только прижимал ее к груди.

— И я за тебя, — задыхаясь, ответила Джэен. — На этот раз ты слишком надолго ушел.

— Да, очень надолго.

И некоторое время он вообще не мог говорить.

* * *

Потом она рассказала ему о конце Гласбриджа. О том, как тихим туманным утром с севера накатил дикий поток. Глас превратился в огромную стену воды, с ревом несущейся по долине. Онемел воинский лагерь у северных ворот, унося на своей спине груз в виде трупов людей и лошадей. Поток наваливался на деревянные заборы и мосты, колотил по ним деревьями, валунами, трупами и уносился дальше. Вода накатывала валами, бурлила и пенилась, пока не наткнулась на огромный дубовый частокол, но стена, защищавшая Гласбридж с севера, очень быстро была разбита и тоже унесена к морю. Половодье промчалось по центру города. И наконец около полудня затрещал и со стоном обрушился в пенные воды каменный мост, стоявший в устье Гласа еще со времен Королевства Эйгл.

Потом потянулись часы сплошного хаоса, шума, страха и гнева. А в сумерках вслед за потоком накатила армия Темного Пути, и больше ничего, кроме страха, не осталось.

Жена Тейма и дочь с мужем с большим трудом добрались до порта и в сумасшедшей прибрежной сутолоке сумели купить места на небольшом рыболовном суденышке. Перегруженное испуганными людьми судно, сильно раскачиваясь, еле выбралось из устья. И вот, подплывая к Колгласу и оглянувшись назад, они увидели поднявшееся над горизонтом в ночное небо оранжевое зарево. Стало понятно, что их Гласбридж в огне.

Во время всего жуткого повествования Тейм чувствовал, как в его сердце растет не только тяжесть, но и облегчение. Жена и дочь избежали великой резни, поглотившей его родину; безнадежный мрак счел возможным позволить ему этот единственный лучик света. Когда той ночью, впервые за долгое время, они лежали в объятиях друг друга, он обнаружил, что еще способен, на некоторое время, поверить в святыню и найти убежище.

* * *

Позади домика Хаммарна на берегу сидели Ивен и Оризиан. На'кирим хворостинкой вычищала грязь из-под ногтей. Оризиан смотрел на корабль Эдрина Дилайна. Опускались сумерки, и факелы освещали нос корабля и корму. Свет факелов все время мерцал, как будто перед ними то и дело кто-то проходил.

Где-то прокричала невидимая морская птица. Оризиан не слышал в Колгласе такого крика. И небольшие лодки, лежавшие на тине, выброшенной морем, и ветхие пирсы, к которым они были привязаны, имели самый заброшенный вид.

Оризиан сказал:

— Эсс'ир так еще и не появлялась. И Варрин. Я думал, что они нас уже найдут.