Рождение Зверя

Вдоволь наплававшись в озере, он начинал охотится… Его органы чувств приобрели невероятную остроту и чувствительность, став идеальным природным сонаром. Стоило ему только насторожиться, как сотни звуков, запахов стремительно врывались в его мозг, рождая удивительные по красоте ощущения… Банальное стрекотание кузнечика, засевшего где-то на краю поля, представало перед Сергеем страшной картиной отчаянной схватки маленького зеленого насекомого с отвратительным и огромным жуком-навозником… Попискивание стрижей, в огромном количестве гнездившихся в норах на высоком обрывистом берегу озера, оборачивалось будоражащим ощущением полета… Он чувствовал, как раздваивался, оставаясь одновременно в двух, трех, четырех местах… Наслаждаясь стремительным полетом, Сергей, в тоже время, ползал по извилистым и темным норам мышей-полевок, храбро сражался с большим рыжими муравьями, посягнувшими на его территорию…

Органы чувств потеряв разрозненность и индивидуальность, приобрели удивительные синестезические качества. Цвет для него приобрел вкус, аромат — тактильные ощущения, а прикосновение рождало целую гамму вкусовых ассоциаций… Впиваясь в сырую, еще чуть подёргивающуюся рыбу, он чувствовал как спокойно и неторопливо она плавала в глубинах озера, ворошила густой ил в поисках пищи… Вдыхая немного терпкий аромат ромашек, Сергей видел и чувствовал готовность цветов к опылению…

На четвертый день его странной робинзонады, с Сергеем случилось событие, определившее дальнейший его путь…

В это утро он встал, как и обычно, на восходе. Подходя к воде, залюбовался расходящимися по поверхности кругами, которые оставляли юркие рыбешки. Десятки окружностей, появлявшихся в разных местах, неудержимо расширялись и пересекались, образуя необычные фигуры. Вглядываясь в них, Сергей пытался следить за каким-нибудь одним кругом, но он то и дело убегал от него, маскируясь под своих собратьев… Вдруг, он резко вскочил и в возбужденном состоянии забегал по берегу, испуская громкие радостные вопли. Потом, поднимая один за другим валуны с песка, Сергей стал кидать их в воду, пристально вглядываясь в появляющиеся круги…

Круги стали неожиданно опустившимся спусковым крючком, прорвавшим темную пелену, окутавшую его сознание все это время. Непрерывно расходящиеся по поверхности озера круги вдруг ассоциативно связались с последним произнесенными священником словами о знаке трех… Круги вписанные друг в друга, действительно образовывали знаки трех, четырех и больше…, кому какое число нравиться… Но он чувствовал, что этот знак ему очень хорошо знаком, настолько хорошо, что четким светящимся контуром встает перед ним всякий раз, когда закрывает глаза… «Знак… трех…, - непрерывно звучал у него в голове слабеющий голос. — Помни… знак… трех». И тут Сергей ясно увидел его — тройные хорошо прочерченные линии вырисовывали небольшую фигурку человека, еле заметную на фоне огромного покрытого мхом валуна… «Альбигойцы…, язычники…, капище, валун, — слова мгновенно пронеслись перед ним».

Под впечатлением открывшегося знания, он медленно встал и… стал ошалело оглядываться… Казалось, все, что его окружало, в первый раз предстало перед глазами. Сергей разглядывал бесконечную синеву неба, то там то тут прерываемую тонкими цепочками пушистых облаков, широту озера, по которой бегали сотни беловато-синих барашков, стройные ряды красавиц-берез, мачтами устремившихся ввысь… Потом, случайно, он перевел взгляд на себя и… вновь обомлел! На нем были какие-то грязные лохмотья, которые даже последний бомж постеснялся бы одеть… Длинный полосатый халат выглядел оборванной гавайкой, еле прикрывавшей грудь, а брюки такой же расцветки превратились в шорты.

В полной прострации Сергей изучал свое тело, чувствуя в нем страшные переполнявшие его силы… Только сейчас, когда он окончательно пришел в себя, до него стало доходить какие изменения в нем произошли. Если раньше в беспамятстве, его тело само реагировало и действовало под руководством инстинктов, то сейчас Сергей немного растерялся и был просто не в состоянии мгновенно взять все под свой контроль, и вести себя так, словно ничего не случилось…

Он сделал несколько шагов, осторожно ступая по нагретому песку, и… вдруг, сжав кулаки, отчетливо проговорил:

— А что, собственно, я паникую? Разве случилось что-то страшное? Да ни черта! Просто я стал именно тем, кем и хотел быть…

Проговорив это, Сергей неожиданно поднял голову и, посмотрев в небо, негромко печально произнес:

— Спасибо, батюшка… Я помню… и сил у меня теперь должно хватить, чтобы отрубить гидре голову.

Глава 15

Новый день совершенно не радовал Олесю. Проплакав вчера всю ночь, сейчас она с трудом поднялась с постели. Хотелось вновь нырнуть в теплую постельку, накрыться одеялом с головой и еще раз выплакаться.

— Как же такое могло случиться? — всхлипывая, бормотала она. — Убежал… Куда? Как? Он же еле ноги передвигал… Еще этот худой шпынь намекал, что он у меня прячется… Как будто я знаю, где он?

При этих словах, она резко поправила свисавшую на лоб чёлку и посмотрев в окно, с вызовом сказала: