Рожденная чародейкой

– Воины Индопала, как вы можете рассиживаться здесь без дела, когда опустошители объявили нам войну? Вставайте! Готовьте оружие и доспехи. На рассвете мы идем в бой. Я обещаю вам победу!

В воротах дворца его встретил военачальник Эйсалла Пуснабиш. Он упал на колени и низко поклонился.

– О Великий Свет Жизни, – сказал, – мы благодарны вам за избавление.

– Мои Посвященные живы? – спросил Радж Ахтен.

– Мы вывезли их при первой же тревоге, о Великий. Сейчас они уже добрались до побережья и отплывают на север, в Дейазз, во Дворец Гуза.

Радж Ахтен ощущал ужасную слабость. Левая рука его дрожала.

– А что с моими форсиблями?

– Они в сокровищнице, о Свет Нашего Утра, – отвечал Пуснабиш.

Больше Радж Ахтен ничего не хотел знать. Армия его готовилась к бою, и людей хватало, чтобы усеять ими всю долину и прорваться в логово опустошителей.

Он обошел склонившегося перед ним Пуснабиша и зашагал по раззолоченным залам Дворца Канареек прямо к сокровищнице.

– Мне нужны Способствующие, – сказал он, – и дары жизнестойкости.

Пуснабиш щелкнул пальцами, и слуги тут же кинулись за Способствующими.

– Есть и еще добрые вести, – он двинулся, не отставая, за Радж Ахтеном. – Наши рудокопы напали на новую жилу кровяного металла. Похоже, жила довольно богатая.

Радж Ахтен только хмуро улыбнулся.

ГАЛВА 45 ВСАДНИКИ В НОЧИ

На дороге жизни тебя ожидает много приключений. Сделай первый шаг – войди в эту дверь.

Вывеска над трактиром «Рог и Собака», первой остановкой в ПалатеЙог

Миррима никак не могла разглядеть, что за существо следует за ними. И это ее ужасно нервировало, ибо оно могло оказаться и не человеком.

Боринсон всю дорогу молчал. Только пристально смотрел по сторонам настороженными голубыми глазами. И едва она открывала рот, как он знаком приказывал ей умолкнуть. Пришлось Мирриме придержать язык.

Она была теперь «лордом-волком», имела собачьи дары чутья и человеческие дары зрения. Беспокойство Боринсона передалось ей, и Миррима тоже стала настороженно принюхиваться и присматриваться.

Бесплодные равнины остались позади, теперь их окружали леса Западных Земель, вековые деревья с заросшими мхом ветвями да скалистые утесы. На деревьях лишь кое-где виднелись посеревшие, свернувшиеся листья. Земля пахла плесенью и грибами. На болотах во множестве росли поганки.

Воображение без труда рисовало Мирриме бушевавшие здесь когда-то битвы с тотами и кровь вместо воды в темных заводях.

Хотелось миновать эти края как можно быстрее. Но дорога раскисла, и ехать приходилось шагом.

Земля здесь как будто спала мертвым сном. И рука Мирримы то и дело невольно тянулась к стальному луку в притороченном к седлу футляре, хотя признаков опасности вокруг не наблюдалось.

Лес был пуст. Ни одна белка не пробегала по ветвям деревьев. Ни один олень не срывался внезапно с лесной поляны, вспугнутый топотом копыт. Только один раз за все это время Миррима заметила какую-то темнокрылую птицу, мелькнувшую вдали меж деревьев.

Она вздрагивала от каждого звука, будь это жужжание комара, далекий стук дятла или воронье карканье.

Но в здешних лесах водилось мало живых существ, да и тех лучше бы не было. Среди таких полчищ оводов и комарья не выживет ни один зверь, думала Миррима. Над топями комары роились тучами и наверняка заели бы насмерть любое животное, постой оно неподвижно какое-то время.

Миррима стоять неподвижно не собиралась.

Хотя знала, что здесь водятся призраки.

Потому-то Боринсон и шикал на нее каждый раз, как она пыталась заговорить. Звук и движение притягивают таящихся в тени призраков, чье холодное прикосновение убивает человека.

И для таких существ этот лес, вызывавший невольную дрожь, эти болота, подернутые сырым мглистым туманом, были просто идеальным местом обитания.

Призраки Даннвуда до сих пор защищали свою страну, но в Западных Землях дело обстояло иначе. Здесь тысячу шестьсот лет назад погибло неисчислимое множество тотов и нелюдей. Духи их жаждали отмщения. По слухам, на полях древних битв и сейчас еще можно было увидеть тени людей, сражающиеся с тенями тотов.

Поднявшись на один из холмов, Миррима и Боринсон услышали вдруг вздохи ветра в долине слева от дороги, далекий шорох, похожий на шум прибоя.

Миррима подумала, что ветер возвещает приближение грозы и сейчас под его натиском начнут качаться и скрипеть деревья.

Но ветер пролетел и затих – словно по лесу проскакал на юг невидимый всадник.

Тогда Боринсон, нарушив многочасовое молчание, прошептал:

– Что это было, по-твоему?

– Призраки?

– Призраки тут есть, – сказал он, – и они уже знают о нас. Но это не то. Мимо пролетело что-то другое.

Миррима сразу же подумала о Темном Победителе, о бешеном урагане, в который он превратился. По словам Биннесмана, он все еще был способен учинить великое зло.

– Если ехать так медленно, – прошептал Боринсон, – мы не доберемся к закату до Фенравена, но если прибавим ходу, мы можем догнать то, что сейчас пролетело.

Миррима закусила губу.