Рожденная чародейкой

Ах'келлахцы поднимались на верблюдах на высокое плато, к древним развалинам у Джебанских гор. Поскольку они ехали спиной к Радж Ахтену, никакие дары зрения не могли помочь ему разглядеть среди них Укваза.

Он поскакал за ними, сжимая поводья онемевшей левой рукой.

В Джебане, «Городе ящериц», было тихо, как в склепе, когда Радж Ахтен наконец добрался до него. Вокруг города стояли на скалах статуи людей с ястребиными головами, глядя вниз неподвижными мертвыми глазами.

Ни один воробей не чирикал в кустах; в небе не кружил ни один ястреб. Только огромные, плотоядные огненные ящерицы следили за людьми с каждого большого камня, шипя и раздувая при их приближении красные складки на горле.

Теперь Радж Ахтен учуял и запах своей добычи. У первого же ручья ах'келлахцы остановились напоить верблюдов. Невдалеке возвышался холм, а за ним была плодородная долина, где трава зеленела весь год. Радж Ахтен ее хорошо знал, ибо не раз бывал здесь прежде. Там верблюдов можно было накормить. Он пытался уловить запах Укваза, однако не чуял его. Но все же пахло кем-то… человеком, который мог быть Уквазом. При стольких дарах чутья это было странно. Радж Ахтен надеялся только, что нужный ему запах перебивают запахи остальных людей.

Он велел остановиться, и его воины быстро натянули луки. Радж Ахтен приказал:

– Нападаем сразу и пленных не берем.

Он еще раньше снял доспехи, по которым его легко можно было опознать. Теперь же накинул еще и покрывало поверх шлема, совсем закрыв лицо.

– Бопанастрат, – сказал он, – веди нас.

Ибо опасался, что ах'келлахцы, увидев его во главе атакующих, попросту убегут.

Радж Ахтен знал, что Укваз и его воины были вчера избраны Габорном. Насколько благоразумно с его стороны вступать в бой с Избранными? Нескольких он сумел уже убить – дорогой ценой. И никто из них не мог сравниться с Уквазом Фахаракином. У этого старого воина на счету было более двухсот даров.

Его солдаты принялись безжалостно подгонять верблюдов, раздирая им бока в кровь.

Верблюды с фырканьем понеслись вперед, мерно стуча по земле копытами. В каменистой, поросшей кустами местности от них было мало толку, и двигались они чересчур неуклюже. Но здесь они мчались не хуже лошадей, доказывая, что обладают истинной, своеобразной грацией.

Радж Ахтен перемахнул через гребень холма на скорости около восьмидесяти миль в час. И увидел оазис и дюжину ах'келлахцев, занятых приготовлением еды на костре, в котором жгли вместо дров высушенный верблюжий помет. Верблюды их паслись, рассеявшись по всей долине.

Здесь не было ни скал, ни деревьев, ни одного места, где можно было бы укрыться.

Ах'келлахцы при виде конных вскочили на ноги, с любопытством уставились на них. Но, заметив натянутые луки, мгновенно поняли, что их ждет. Один кинулся было за своим верблюдом, спутники его закричали, предупреждая, что уже поздно.

Воины выхватили кто саблю, кто боевой молот. Двое поспешно натянули луки.

Солдаты Радж Ахтена тем временем окружали их, на скаку осыпая стрелами.

Ах'келлахцы попали в западню. И укрыться им было негде. Пять человек погибли сразу, остались лежать на месте, истыканные стрелами. Шестой выстрелил в глаз верблюду одного из солдат Радж Ахтена, и Неодолимый, упав, переломал себе кости. Еще четверо ах'келлахцев бросились вперед и принялись рубить саблями и топорами шеи беззащитных верблюдов.

Пять верблюдов пали, залитые кровью. Радж Ахтен выхватил свой боевой молот, спрыгнул наземь и сразил первого попавшегося врага. Другой забежал ему за спину, и Радж Ахтен, описав молотом круг, ударил его по ребрам так, что разорвал ему легкие.

С забрызганным кровью лицом он бросился искать Укваза. Мимо головы его просвистели две стрелы, поразив еще двоих воинов.

Ах'келлахцы не падали ниц и не просили пощады, как поступили бы жители старого Индопала. Не в их обычаях было просить пощады и даровать ее тоже было не в их обычаях.

Радж Ахтен мельком увидел суровые глаза старого кайфа, который успел крикнуть только:

– Радж Ах…

Молот Радж Ахтена заставил его умолкнуть.

И тут на него бросились все ах'келлахцы. Это явно были не простые солдаты. На мгновение ему почудилось, что их ведет сам Габорн, и у него замерло сердце.

Но с Радж Ахтеном шутки были плохи. Даже проклятие Биннесмана ничего не могло сделать с великим множеством его даров.

Одного нападавшего он ударил в грудь стальной оковкой своего сапога и пробил ему сердце. Поднырнул под меч, ударил другого в лицо обухом молота. Онемевшей левой рукой метнул кинжал в горло третьему, затем подпрыгнул и ударил четвертого обеими ногами с такой силой, что у того отлетела голова.

Это было легко. Его даже не успел никто задеть. Не то что во вчерашней схватке, когда Габорн натравил на него своих Избранных.

Все было кончено. Радж Ахтен, тяжело дыша, стоял над трупами ах'келлахцев. В воздухе клубилась пыль. Над долиной висел запах крови. Кругом ревели раненые верблюды.

Из его воинов погибло трое. Еще один был тяжело ранен – вдавлено лицо и сломана правая рука.