Рожденная для славы

Возможно, я совершила ошибку, доверив Марию Стюарт попечению супругов Шрусбери, но мне казалось, что Бесс Хардвик сумеет справиться со своей пленницей и не позволит ей прибрать графа к рукам, как бывало с прочими тюремщиками.

В результате же получилось так, что Мария Стюарт столкнулась с Бесс Хардвик, и теперь юный Чарльз женился на дочери графини Шрусбери. От этого брака мог родиться очередной претендент на мою корону.

Я пришла в ярость, и Сесилу стоило большого труда меня успокоить.

— Проклятые интриганы! — кричала я. — Чертовы ведьмы! Они сговорились! Мария Стюарт подзуживает их, хочет усадить на мой престол Стюартов! Я посажу всех этих мерзавок вместе со счастливыми молодоженами в Тауэр!

— Ваше величество вряд ли может посадить Марию Стюарт в Тауэр только за то, что она одобрила этот брачный союз.

Я не слушала Сесила, а он, хорошо зная мой характер, терпеливо ждал.

— Перевести королеву Шотландскую в Тауэр было бы неразумно и опасно, — в конце концов сказал он. — Во-первых, ее могут освободить по дороге в Лондон. Во-вторых, все решат, что ваше величество поступили несправедливо. Сами знаете, как народ относится к так называемым жертвам и мученикам.

Разумеется, мой министр был прав. И все же спустить такое с рук я не могла.

— А вот с этим я согласен, — кивнул Сесил. — Чарльз из королевского дома Стюартов, а значит, женившись без разрешения королевы, он нарушил закон.

Воспользовавшись этим предлогом, я засадила обеих чересчур энергичных графинь в Тауэр.

Эта история крайне меня обеспокоила, заставила вспомнить о том, что кое-кто в Англии по-прежнему считает Тюдоров выскочками, занявшими престол не по праву. Мой род дал стране уже три поколения монархов, но я не могла чувствовать себя в безопасности. Отец всегда безжалостно убирал со своего пути всех, кто по праву рождения мог бы претендовать на корону.

Я вновь, уже в который раз, принялась размышлять о Марии Стюарт. Не будет мне покоя, пока она жива.

Вскоре появилась еще одна причина для расстройства. Возвращаясь из Польши во Францию, Генрих III влюбился в Луизу Лотарингскую и пожелал сочетаться с ней браком. Больше всего меня разозлило то, что французский посол получил инструкции не извещать меня об этом событии до самого последнего момента. Меня всегда злило, когда кто-то из моих бывших женихов брал себе в жены другую женщину. Я хотела бы, чтобы все претенденты на мою руку, подобно Роберту, вечно воздыхали и хранили мне верность.

Официально я объявила, что причина моего недовольства заключается в опасности, которую представляет для Англии брак французского короля. Дело в том, что Луиза принадлежала к дому Гизов, связанному тесными родственными связями с Марией Стюарт, чья мать была урожденная Гиз.

В скором времени мне донесли, что при дворе Екатерины Медичи состоялся спектакль с участием карликов, изображавших моего отца, меня и графа Лестера. Представив, сколько непотребства могло содержать такое зрелище, я решила выразить протест. Вызвала французского посла и сказала, что французский двор должен высмеивать не меня, а свои собственные привычки и обычаи.

Екатерина Медичи хотела во что бы то ни стало сохранить со мной хорошие отношения, видимо, все еще надеялась, что новоиспеченный герцог Анжуйский может стать моим мужем. Я получила письмо, в котором королева-мать уверяла, будто в спектакле не было ничего обидного для Англии — и карлики были прехорошенькие, и действо было выдержано в самом высоком стиле. Все дело в том, что мой посол недостаточно владеет французским языком и неправильно понял смысл спектакля.

Я не поверила этому объяснению и по-прежнему не скрывала своего неудовольствия.

Однако переговоры о браке с маленьким французским принцем прерваны не были.

КЕНИЛВОРТ

Роберт не жалел денег и времени на обустройство своего замка Кенилворт, доставшегося ему вместе с титулом графа Лестера. Много раз мой фаворит рассказывал мне об этом замечательном месте, просил когда-нибудь пожаловать туда в гости.

Однажды я спросила себя, а почему бы мне не наведаться в его любимый замок? Ведь я часто совершала поездки по стране, поддерживая пламя народной любви.

И вот в начале лета я с огромной свитой отправилась в Кенилворт. Длинная кавалькада медленно двигалась через поля и леса моей страны. В обозе везли сундуки с нарядами, столовую утварь, даже мебель. Я любила принимать в дороге ванну, ибо дома, в которых мне приходилось останавливаться на ночлег, иногда были довольно скромны, и их владельцы даже не слыхивали о существовании ванн. Правда, все, кто имел со мной дело, представали перед королевой безупречно чистыми. Я всегда заранее извещала подданных о своем маршруте, чтобы у них было время привести себя в порядок, вычистить свои дома и выгребные ямы.

В путь я отправилась в самом хорошем настроении, предвкушая встречу с Робертом, представляя себе увлекательные забавы и спектакли, которые он наверняка организовал в мою честь.