Рожденная на рассвете

— Он мне не нравится. — Тон Астианда говорил о том, что тема Эмилианда становилась опасной территорией, но Нева проигнорировала его. Она будет и дальше тренироваться с ним независимо от того, одобрит Астианд или нет.

— Ну, тогда тебе и не нужно иметь с ним дело. — Она старалась говорить спокойным тоном.

— Я твой опекун, а это значит, что я должен иметь с ним дело, — сказал он.

— Тогда, может быть, мне не стоит здесь больше оставаться? — Нева старалась говорить тихо ради Миланда и Брайанда, но к концу фразы она повысила тон. Кандалы ожили.

— Разве ты не видишь, что я пытаюсь защитить тебя? — спросил Астианд. — Веди себя разумно.

— Я могу пожить у моего кузена, — с вызовом ответила Нева. — Как только ты захочешь, чтобы я ушла, я уйду.

Слова прозвучали горько и неблагодарно. Астианд убрал руку с дверного косяка и резко рассмеялся.

— Об этом не может быть и речи, — сказал он.

— Ты другое говорил перед моим огненным обрядом. Ты сказал, что я смогу пойти туда, куда захочу.

— Все изменилось. У меня есть приказ, и донажи хочет, чтобы ты пока была здесь.

Нева стиснула зубы. Вот такую игру будет вести донажи? Нева практически видела, как у нее отнимают выбор на будущее. Неужели донажи думала, что она согласится с таким угнетением, не постояв за себя? Вероятно, именно так думала донажи.

— Не ей решать, куда мне идти, — сказала Нева.

— О, именно ей, — сказал Астианд. — Не смей ей перечить.

Нева понурила плечи.

— Хорошо. Прекрасно.

Астианд пристально посмотрел на нее.

— Хорошо?

— Хорошо. Я уступлю тебе, но не жди, что мне это понравится.

Нева оттолкнула его с дороги и потопала в свою комнату. Она закрыла и заперла дверь и попыталась успокоить дыхание. Ей хотелось ударить кого-нибудь.

Пока Астианд говорил, она поняла, что Вивижи была права. Донажи задушила бы развитие Невы и попыталась бы повлиять на нее, если бы могла. Держать Неву под крышей Астианда было, вероятно, самым эффективным способом для донажи сделать это.

Но Нева говорила всерьез. Ей это не нравилось.

На следующий день она осталась в своей комнате, чтобы справиться со своими женскими делами, немного прийти в себя. Огненный обряд был стрессом для ее тела, и задержал ее месячный цикл, но теперь природа взяла свое, и это только ухудшало ее настроение, особенно когда она вспоминала властного аллиадо донажи.

Нева забирала подносы с едой, которые Миланд приносил к ее двери, но в основном избегала выходить за порог комнаты. Если они хотят держать ее там, где смогут контролировать, она позволит им думать, что им все удалось.

Ближе к сумеркам Нева вылезла из окна. По наклонной крыше дома Астианда было пройти труднее, чем по знакомым крышам Ледникового Перевала, но она справилась с этим без особых проблем.

Нева направилась к Эмилианду, применив свое старое заклинание невидимости, чтобы ее не заметили. Она не хотела, чтобы Астианд обвинил ее в том, что она бродит по улицам, в то время как должна быть в своей комнате. Если кто-нибудь скажет Астианду или донажи, что видел ее, ее могут наказать. Она старалась не чесаться на ходу, но в конце концов сдалась, чтобы избавиться от жжения.

Нева увидела Эмилианда прежде, чем он свернул на дорогу, ведущую к дому Астианда. Она тихо прошептала на ухо Эмилианду и толкнула его локтем, чтобы увести подальше.

Эмилианд развернулся, изучая окрестности. Потом окинул взглядом группу из трех молодых Да'Валиа, бредущих мимо.

— Ловкий трюк, — сказал он о ее невидимости.

— Слишком дорогой, — прошептала она, вспомнив, как долго копила деньги, чтобы заплатить пожилому магу, пристрастившемуся к опиуму, чтобы он вшил заклинание ей в кожу. Невидимость не была похожа на другие ее чары. Невидимость была практически ее частью, и не исчезала со временем, что делало заклинание очень ценным.

Удостоверившись, что в пределах слышимости нет других Да'Валиа, Нева объяснила, что будет лучше, если их не увидят вместе. Эмилианд едва заметно кивнул, понимая ее опасения. Она понимала, что ни один из них не хотел доставить неприятностей ни Вивижи, ни себе.

Они направились к тренировочному зданию, и оказавшись там, все повторилось по новой. Эмилианд атаковал, а Нева отбивалась. Ей удалось нанести несколько хороших ударов, и иногда ей удавалось остаться на ногах, но она так и не победила.

В середине ночи Вивижи сказала Эмилианду наносить удары в полную силу. Он отнесся к заданию серьезно.

Выстрелы отраженной энергии летали по комнате. Нева была поражена, увидев, как стены поглощают энергию, увеличивая ее собственную силу, но острая боль, пронзившая ее бок, привела ее в чувство, и она начала ставить блоки вокруг себя.