Рожденная под темной звездой

Юлиан никогда не умел делиться. Если женщина спала с ним, то значит только с ним! А если уж он к ней что-то испытывал, даже легкую симпатию...

Зарычав, он схватил Сатинскую за плечи и тряхнул. Красивая головка с пепельными волосами мотнулась, как у тряпичной куклы.

- Лучше молчи! - от его тихой угрозы задребезжали стекла. На лице вздулись вены, кадык дернулся, верхняя губа приподнялась. Весь вид его говорил - он на грани, не стоит его злить дальше. Не стоит будить в нем зверя...

Но не тут-то было. Сейчас Елизавету было уже не так легко напугать.

- О! Ты разозлился? Как мило, Юлиан, - пропела елейным голоском она, морщась от боли. Чертово тело! Но ничего, если будет всё хорошо, очень скоро она от него избавится! Непременно. - А я ведь только начала! Ты не представляешь, сколько всего интересного я могу тебе рассказать.

- Заткнись, - это было последним предупреждением.

- Даже не подумаю, - она расхохоталась, довольная произведенным успехом. Не понимая, что её хохот граничит с истерикой. С отчаянным желанием умирающей пчелы ужалить напоследок противника. - Что? Не понравились мои слова? Тебе и в голову не приходило, зверь, что твоя человечка может думать о другом мужике? Не ожидал, да?

Юлиан закрыл глаза и тотчас их распахнул. Черноты в них не было. Лишь кровь.

- Лиза - не ты, - с непоколебимой уверенностью сказал он. - И я тебе не верю. Ни единому твоему жалкому слову.

- Зря, ох, милый, зря. А хочешь, я расскажу...

Договорить Юлиан ей не позволил. Понимал, что если она что-то ещё скажет компрометирующее его Лизу, то он уже не успокоится. Зверь вырвется на свободу. Три столетия он сидел взаперти, успокоенный, не требующий крови. Довольным тем, как живет и питается Юлиан. Ревность же способна отравить всё благие начинания. Вывернуть наизнанку добродетель. Разрушить всё, что строилось с большим трудом.

Ревность - это то, что контролировать нельзя. Её нельзя подавить. Нельзя запретить ей быть. Она вспыхивает алым пламенем, выжигая всё на своем пути. Оставляет голое пепелище.

Юлиан четко понимал: вырвется ревность наружу, и он не сдержит агрессии. Поэтому нельзя было этой твари позволить раскрывать пасть.

- А хочешь, я тебе кое-что покажу? - не то прорычал, не то прошипел мужчина. С каким бы он удовольствием разорвал Сатинскую на части! Вытравил её жалкую душонку из этого бренного мира, отправив туда, где ей самое место - в Преисподнюю. Но пока рано.

- Покажи, - осклабилась Сатинская и скользнула рукой к его ширинке. - Вот это! Давненько я его не видела.

Её цепкие пальцы схватили мошонку Юлиана и ощутимо сжали. Она уже открыла рот, чтобы продолжить говорить гадости, когда перед её лицом возникла рука Юлиана.

- Узнаешь, Елизавета? - её имя прозвучало как нечто омерзительное. Словно оно само по себе уже было отравлено.

Девушка моргнула. Ей не удалось сразу переключить внимание, всё-таки сказывались столетия, проведенные без должного общения. Нахмурилась, подняла голову.

И зашипела разъяренной кошкой. Ей даже удалось вырваться из хватки Джаджена, которую он, стоит заметить, ослабил, и отскочить на несколько шагов.

- Где ты его взял?

Торжество Сатинской длилось недолго. Как и утром.

Тонкими пальцами Юлиан сжимал мужской перстень из черненого серебра, украшенный крупным гранатом. Гранат был размером с перепелиное яйцо, кроваво-красный, почти бордовый.

- Нашёл, - видя растерянное лицо собеседницы, Юлиан начал успокаиваться. Его гнев поутих, отошёл на задний план, уступив место холодному расчету.

Так и должно было быть.

- Врешь, сука!

- Ты снова скатилась до оскорблений? - поддел её Юлиан. Он давал себе время, чтобы окончательно отрезвить разум, очистить его от ненужных мыслей, прогнать прочь ревность, которая черными щупальцами подползла к сердцу. - Милая, ты ведь не в подворотне воспитывалась? Где же манеры?

Сатинская часто задышала, ее тело задрожало. Она, уже окончательно лишившись превосходства в их небольшой потасовке, выбросила руки вперед и скрюченными пальцами потянулась к перстню.

- Отдай!!! - крик, полный отчаяния, вырвался у неё из груди.

- Нет.

Как и предвидел Юлиан, Сатинская бросилась на него, стремясь одновременно вцепиться ногтями в лицо и вырвать перстень. Помня, что она находится в теле Лизы, он действовал решительно, но аккуратно.

Ловко поймал одну её руку, вывернул, заставляя прогнуться и повернуться к нему спиной.

- Ай!

- Ты забываешься, Елизавета, - холодный голос, полный ненависти, резанул воздух вокруг них.

- Пусти!!! - она начала брыкаться, пытаясь пяткой достать Юлиана. Жалкая попытка, не имеющая смысла.

- Пущу. Чуть позже. Когда ты мне подтвердишь, что хозяин кольца Владлен Стоцкий! Это первое. Что именно он вернул тебя из Ада. Это второе. Подтверждать, что именно перстнем он привязал тебя к себе - не надо. И так вижу.

Сатинская, продолжая исторгать грязные ругательства, причем на демоническом языке тоже, извивалась, как уж на сковороде. Всё бесполезно. Хватка Юлиана была крепкой. Он тщательно следил, чтобы Сатинская ненароком сама себе не вывернула плечо.

Он не должен сделать больно Лизе.