Рожденная революцией

– Да я еще ничего и не решил, – попытался успокоить ее Коля. – По обстоятельствам сообразим, а ты раньше времени с ума не сходи!

Подъехал Анисим Басаргин:

– Садись, не то… Путь долгий, если еще помнишь.

– Помню, – кивнул Коля. – Он, понимаешь, отвозил меня тогда на станцию, – объяснил он Маше. – И теперь везет! Есть судьба, черт возьми!

– Я после твоего отъезда в Псков подался, – сказал Анисим. – На фабрику поступил – котлы для паровозов клепать. Ну, а оттуда, по путевке, в милицию. А ты, значит, едва под расстрел не попал? – Анисим засмеялся. – А уж мне твой Арсений тогда так на сердце лег, так лег! Я тебе, брат, завидовал до смерти!

– Вот мой рапорт о случившемся в поезде, – сказал Коля, протягивая бумажку. – Бандиты хотели убить меня и мою жену. Приобщи к делу в качестве доказательства.

Анисим повертел рапорт в кривых, узловатых пальцах и порвал его. Вынул зажигалку, сделанную из патрона, и запалил клочки.

– Ты… ты, часом, не болен? – обозлился Коля. – Это же документ, доказательство. Я же тебе русским языком объяснил! На суде…

– До суда еще дожить надо, – перебил Анисим. – Это раз. Второе – поймать их надо. Это два. Я, брат, если бы всю эту бухгалтерию разводил, – давно бы покойником был. Я, Коля, их и без этого рапорта поймаю, увидишь. К концу твоего отпуска – «четыре сбоку и ваших нет!» Н-но, радёмые, – ом потянул вожжи, лошади заковыляли по вязкому проселку. Копыта смачно чавкали в жирной грязи. Маша прислонилась к плечу Коли и задремала.

– Как твоя рана, – осведомился Анисим, – не беспокоит?

– Засохла уже, – беспечно отозвался Коля. – Слышь, Анисим, – тихо продолжал он. – Есть у меня план.

– Какой? – сонно спросил Анисим.

– А такой, что Феденька этот у тебя под носом орудует без всяких, я это собственными глазами видел.

– Ну и что? – оживился Анисим. – Я ведь не отрицаю.

– А то, что я тебе уже говорил: якшался в свое время Феденька с попом! С Серафимом!

– Эва, – вздохнул Басаргин. – Когда это было. Теперь они и близко не знакомы. Феденька из наших мест исчез лет пять назад и с тех пор не видать его. А в чем план-то?

– План такой. Приеду я к Серафиму…

Коля не договорил. Впереди упала ель и загородила дорогу. Басаргин натянул вожжи, телега остановилась.

– Что такое? – проснулась Маша.

– Тише, – укоризненно шепнул Коля. – Не дома.

Маша притихла. Басаргин вытащил из кобуры наган, направился к завалу. Осмотрел его и углубился в чащу. Коля достал кольт.

– Банда? – напряженным голосом спросила Маша.

– Завал, – ответил Коля. – Хорошо, если случайный.

– Поди-ка, – позвал Басаргин.

– Не бойся. – Коля ободряюще улыбнулся жене и подошел к Басаргину.

– Ель подпилена, – сказал Басаргин. – Подсоби.

Сдвинули ель на обочину. Басаргин вытер пот, направился к телеге.

– Банда? – снова спросила Маша.

Басаргин кивнул:

– Стрелять умеете?

– Умеет, – сказал Коля.

– Отдай ей свой кольт, у него спуск легкий, – продолжал Анисим и протянул Коле наган. – У меня в кармане – второй, бери, не сомневайся…

Маша привычно прокрутила барабан револьвера, проверяя патроны, щелкнула предохранителем. Басаргин одобрительно хмыкнул:

– Н-но… – Лошадь снова зачавкала по грязи.

– Не понимаю я чего-то, – недоумевал Коля. – Завал был? Был? Чего они нас из засады не перестреляли?

– Не так все просто, – сказал Басаргин. – Видать, есть у них свой интерес.

– Какой? – спросил Коля.

– Поймаем – узнаем, – усмехнулся Басаргин и серьезно добавил: – Может, думали, я один, а увидели – нас трое, и отступили. Кто их узнает.

Начинало темнеть.

– Нелегкое у тебя свидание с юностью получается, – грустно улыбнулась Маша. – Я читала, что в полиции средний возраст был сорок пять – пятьдесят лет.

– Что значит «средний»? – уточнил Басаргин.

– Умирали они в этом возрасте, – сказала Маша.

– Так они еще взятки брали и сладкое ели, а мы на гнилой картошке и до тридцати не дотянем, – невесело пошутил Басаргин.

– Мы до ста лет жить будем, – сказал Коля. – И нас ни пули бандитские не возьмут, ни ножи. Потому что мы за правое дело жизнь отдаем, а это, я считаю, главное!

– Ну, помитинговали, теперь давайте о деле, – устало сказал Басаргин. – Засветло не доедем, это уж так. А в лесу ночевать…

– Костер разведем? – оживилась Маша. – Я ни разу не ночевала в лесу у костра!

– Ничего хорошего, – махнул рукой Басаргин. – Сыро, гнус жрет и вообще.

– Страшно? – Маша поежилась.

– Не дети, чтобы страшно было. Опасно, вот и все.